В когтях «Золотого орла» (окончание)

Со дня указа Вейлера в течение оставшейся части года производство сокращалось, поскольку запасы табака были исчерпаны. К январю 1897 года в качестве заменителей стали использоваться мексиканские и отечественные табаки. В том же месяце испанцы восстановили контроль над провинциями, производящими табак. Когда гражданские беспорядки несколько поутихли, появилась надежда, что урожай 1897 года будет собран и указ Вейлера будет отменен. В апреле партия табака, оплаченная до того, как указ был принят, уже была готова к отправке из Гаванской гавани. Вплоть до декабря 1897 года поставки табака продолжались, и создавалось впечатление, что указ умрет по причине своего неисполнения. 

В то время как слухи о поставках табака снова и снова приводили производителей в замешательство, по отрасли катастрофический удар нанесло принятие в США нового таможенного тарифа. Закон о тарифах Дингли (Dingley Tariff Act) 1897 года предусматривал увеличение на пятнадцать процентов ввозных пошлин на покровный лист и табак для наполнителей, поставляемый в Соединенные Штаты. Инициатором закона стал конгрессмен от штата Мэн Нельсон Дингли-младший. Законопроект вступил в силу при президенте Уильяме Мак-Кинли в первый год его пребывания в должности. Администрация Мак-Кинли хотела постепенно вернуться к политике протекционизма. После выборов 1896 года Мак-Кинли выполнил свои обещания. Конгресс ввел пошлины на шерсть и шкуры, которые были беспошлинными с 1872 года. Ставки были увеличены на табак, шерсть, лен, шелк, фарфор и сахар. Тариф Дингли действовал в течение двенадцати лет, что сделало его самым продолжительным в истории США. В течение срока действия тарифа средняя ставка составляла около 47 процентов. Закон Дингли оставался в силе вплоть до 1909 года. Самое печальное это то, что принят он был как раз тогда, когда торговля с Кубой только-только начинала оживать. Но все проблемы отошли на второй план, когда 25 апреля 1898 года была объявлена испано-американская война.

Американское вмешательство на Кубе могло привести к еще большим трудностям для производителей, чей бизнес уже и так находился под угрозой исчезновения. С началом боевых действий военные корабли Соединенных Штатов блокировали побережье Кубы. Двум немецким пароходам удалось все-таки избежать блокады и перевезти отборный кубинский табак в Германию, откуда фирма из Тампы «Пендас и Альварес» (Pendas and Alvarez) смогла вывезти его контрабандным путем. Эта фирма пережила деловой бум, но другие производители продолжали страдать от последствий эмбарго. Экспорт кубинского табака в Соединенные Штаты сократился с 123 427 000 фунтов в 1897 году до 91 612 000 фунтов в 1898 году. В целом за годы войны он сократился на 26 процентов.

12 августа 1898 года стало знаменательным днем как на Кубе, так и в Тампе. Куба была провозглашена независимой. Теперь без помех табак можно было отправлять в Тампу, и производство сигар могло вернуться в нормальное русло. К 1899 году фабрики работали на полную мощность, несмотря на более высокие тарифы и давление со стороны Американского табачного треста. 

Мы не знаем, почему Роберт Портер при составлении своего отчета прибег к услугам Густаво Бока. Но очевидно, что после завершения войны за независимость Кубы в его в жизни начинается новый этап. Не буду утомлять читателя рассказом о дальнейшей судьбе его собственного табачного бизнеса. Самое главное – то, что, потеряв финансовый контроль над своей компанией, он надолго останется в деле в качестве весьма успешного управляющего. А ведь это было время, когда на Кубу рекой хлынули американский и британский капиталы, и, чтобы остаться на плаву, нужно было обладать не только авторитетом, но и немалой изворотливостью. 

В том, что касается авторитета, то его Боку было не занимать. С особенным уважением к нему относились инвесторы, сами мало разбиравшиеся в табачном деле. Еще более позиции Густаво Бока усиливаются в 1901 году, когда на кубинской сцене появляется всемогущий Табачный трест Дьюка. Его назначают генеральным представителем American Tobacco Co. на Кубе. Здесь создается American Cigar Co., которую позднее переименуют в Havana Tobacco Company. Начинается вакханалия слияний и поглощений!

Упрочивая свой авторитет в глазах новых хозяев, Бок одновременно терял его среди своих бывших коллег из числа местных производителей. Дело в том, что в своей деятельности он неукоснительно следовал указаниям из штаб-квартиры Дьюка в Нью-Йорке. А от него требовали рационализации всего бизнеса, то есть сокращения издержек, улучшения качества и т.д. Чтобы добиться этого Бок был вынужден за короткий срок закрыть 16 табачных фабрик и резко переориентировать производство еще на семи, включая такую известную фабрику, как La Corona. Правда, иногда ему приходилось сталкиваться и с серьезным сопротивлением. Когда Бок попытался купить известную фабрику Romeo y Julieta, то в ответ из уст ее владельца Хосе Родригеса Фернандеса (Jose Rodriguez Fernandez) услышал следующие слова, ставшие крылатыми: «Для меня фабрика Romeo y Julieta – это все равно что дочка, и я не продам ее ни за какие миллионы долларов».

Недовольство деятельностью Треста, который у национальных, или, как их еще называли, «независимых», производителей стал ассоциироваться с именем Бока, постепенно нарастало. Огня в костер добавила книга «Правда о гаванской сигаре», изданная Боком на английском и испанском языках в июле 1904 года. Впрочем, книгой эту работу можно назвать с большой натяжкой. В современном понимании это скорее буклет со множеством фотографий, который для своего времени выглядел весьма презентабельно. 

Впрочем, об этом мы уже рассказывали…