Висенте Мартинес Ибор (Продолжение)

Когда Висенте Мартинес Ибор прибыл в Ки-Уэст, у него имелись средства достаточные только для того, чтобы арендовать несколько небольших зданий на Уайтхед-стрит рядом с доками. Он нанял мастеров по производству сигар, которые начали выпускать его знаменитую марку El Príncipe de Gales. Сигары, получившие название  Clear Havanas, производились из светлого кубинского табака. Они открыли для Ибора прибыльный американский рынок. Их успех  был обусловлен в первую очередь высоким качеством табака.  Даже в военные годы Ибору и его партнерам в Ки-Уэсте и  Нью-Йорке удавалось получать партии кубинского табака. Сын Ибора, Игнасио Кастеньяда (Ignacio Casteñada), представлял деловые интересы отца в Гаване во время и после войны. Он закупал отборный табак с плантаций Вуэльта Абахо  и организовывал его доставку в Ки-Уэст, а позже и в Нью-Йорк. Объявления о продаже кубинского табака в журналах Tobacco Journal и Tobacco Leaf показывают, что он был легко доступен для американцев, несмотря на войну. 

К 1871 году дон Висенте смог выкупить за тысячу долларов землю и небольшие постройки, которые он раньше арендовал, у их владельца Франсиско Гонсалеса. В следующем году он организовал компанию V. M. Ybor and Company вместе со своим сыном Эдуардо и Эдвардом Манрара в качестве партнеров. Они открыли офис и в Нью-Йорке, что дало им возможность наладить связи с агентами, которые специализировались на продаже сигар. Ибор также  установил контакты с другими кубинскими производителями сигар в Нью-Йорке, некоторые из которых  были его старыми друзьями. Офис был открыт в подходящее время, поскольку сигары Ки-Уэста стали самыми быстро продаваемыми и самыми популярными в Соединенных Штатах. 

Спрос на кубинский табак в Соединенных Штатах Америки быстро вырос. По данным авторитетного американского торгового журнала Tobacco Leaf, процветание производителей Ки-Уэста объяснялось тем, что народ полюбил Clear Havanas, которые ничуть не уступали лучшим сигарам, импортируемым из Гаваны, но были при этом существенно дешевле. Такие компании как Ybor and Company, Seidenberg и некоторые другие приобрели в стране высокую  репутацию. Газеты Tallahassee Sentinel и Key West Dispatch не успевали публиковать отчеты об успехах табачной промышленности. В них можно было встретить сообщения о том, например, что на одной из фабрик работало более 500 рабочих, которые еженедельно производили 170 000 сигар, или о том, что в 1873 году на Ки-Уэсте производством сигар занимались около 8000 рабочих, из которых одна треть были американцы, треть — кубинцы, а четвертая часть —выходцы с Багамских островов. Они производили 135000 сигар ежедневно общей стоимостью в 10 000 долларов. При этом уточнялось, что к 1874 году средняя зарплата рабочего составляла 15 долларов в неделю. Сообщалось также, что в те времена пароходы ходили еженедельно в Нью-Йорк, Галвестон и дважды в месяц в Балтимор.

Возросшее благосостояние Ибора позволило ему инвестировать средства в развитие Ки-Уэста. На фотографии того периода Ибор выглядит преуспевающим бизнесменом, безукоризненно одетым в  костюм отличного качества, с хорошо подстриженными и натертыми воском усами. Его финансовое положение позволило даже предоставлять ссуды  другим производителям. В счет погашения долгов ему досталась, например, сигарная фабрика  Генри Галлье (Henry Gaullier), который задолжал ему 11 000 долларов.

Ибор также начал операции на нью-йоркском табачном рынке. Хотя торговля табаком в Ки-Уэсте процветала, Дон Висенте хотел переехать в Нью-Йорк, чтобы быть ближе к  мировым дистрибьюторам и судоходным компаниям. Позже он пожалел об этом решении. 24 декабря 1874 года он продал свою фабрику в Ки-Уэсте предыдущему владельцу и открыл центральные офисы в Нью-Йорке. Пока строилась фабрика El Coloso («Эль Колосо») компания V. M. Ybor and Company арендовала фабрики в Ки-Уэсте для производства сигар El Príncipe de Gales. Она заключила контракт с Мигелем Моралесом (Miguel Morales), производителем из Ки-Уэста, для производства своей марки. Моралес должен был поставлять табак, сигарные коробки, сигарные банты, упаковочную бумагу и другие материалы. Моралес согласился поставлять в течение года сигары в Нью-Йорк, начиная с 15 марта 1875 года. При этом он получал 30 долларов за каждую тысячу отгруженных сигар. Когда срок действия этого контракта истек, новый годичный договор аренды был подписан с Энрике Пардои (Enrique Pardoi,), другим владельцем фабрики в Ки-Уэсте. За 8000 долларов Ибор мог использовать его фабрику и его рабочих для производства сигар El Príncipe de Gales до  июня 1876 года. Эта аренда обеспечивала Ибору постоянный сбыт его марки до завершения строительства El Coloso. 

Прибыв в Нью-Йорк, который был центром дистрибуции, обеспечивающим, благодаря своим портовым сооружениям быстрый и легкий доступ к основным транспортным артериям, Ибор первым делом заключил агентский контракт с Frederick De Bary and Company, очень  уважаемой фирмой с репутацией успешного дистрибьютора.  Вновь созданная им фабрика El Coloso, расположившаяся на углу улиц Ривингтон и Аттоней, стала одной из крупнейших фабрик в Нью-Йорке. Это было пятиэтажное здание с подвалом, отапливаемое паром, с контролем температуры и влажности для поддержания оптимальных условий для выдержки табака. Ее официальное открытие состоялось в 1876 году. На тот момент на ней работало более 500 работников сигарной промышленности всех национальностей. По данным газеты Tobacco Leaf, рабочие нанимались без учета пола; необходимым условием для трудоустройства было мастерство. 

Ybor and Company производила два типа сигар в El Coloso: дорогие Coloso и более дешевые Mercurio. Использование отборного кубинского табака обеспечивало высокое качество, что способствовало росту продаж.  Компания Ибора конкурировала с лучшими сигарами, производимыми в Ки-Уэсте. Она также использовала высококачественный табак Вуэльта Абахо и имела авторитетного дистрибьютора.  Ее успех был отмечен в журнале Tobacco Leaf, который предсказывал, что  бизнес Ибора будет расти и впредь. Однако, несмотря на предсказания блестящего будущего,  Дон Висенте и партнеры столкнулись с проблемами, которые привели к еще одному внезапному повороту в его бизнесе. Произошло это всего через год после переезда в Нью-Йорк. В 1878 году Ибор решил вернуться в Ки-Уэст. К этому его подтолкнули две причины: начало забастовок в Нью-Йорке и окончание Десятилетней войны на Кубе.

Ибор и его помощники, очевидно, были осведомлены о трудовых проблемах в Нью-Йорке до того, как они решили перенести производство из Ки-Уэста, но они не посчитали это достаточной угрозой, чтобы помешать строительству фабрики El Coloso. Однако в 1877 году, через год после открытия фабрики, Нью-Йорк потрясла разрушительная  забастовка, которая заставила некоторых производителей сигар, включая Ибора, уйти. Катастрофическая трехмесячная забастовка началась в августе 1877 года на фабрике De Bary из-за конфликта по поводу заработной платы. Проблема осложнилась забастовкой на железной дороге в Нью-Йорке. Забастовка затронула около тридцати двух производителей сигар. В результате более 10 000 человек остались без работы. Кустарные крутильщики сигар, которые производили в домашних условиях более четырех пятых всех сигар в Нью-Йорке, также остались без работы.

Забастовка продолжалась 107 дней. За это время около тысячи семей были выселены из своих домов. Их поддержала практически вся страна. Колеблющиеся рабочие теперь тысячами вступали в профсоюзы и оказывали посильную помощь бастующим. Собранных средств хватило на то, чтобы ежедневно раздавать нуждающимся по 1000 буханок хлеба и 2500 фунтов мяса. В Новом Орлеане работники сигарных фабрик объявили забастовку в поддержку своих нью-йоркских коллег. В отчаянии один  из фабрикантов вышел из ассоциации предпринимателей и согласился на требования бастующих принимать на работу только  членов профсоюза. В декабре другая крупная фабрика был вынуждена согласиться на требуемую профсоюзом зарплату, а газета New York Herald  заявила, что забастовка увенчалась полным успехом. 

Забастовка послужила катализатором для создания в 1879 году  Международного союза производителей сигар (Cigar Makers International Union). Несколько производителей, выступавших против профсоюза, покинули Нью-Йорк или открыли филиалы в других местах, чтобы избежать найма профсоюзных работников. Забастовка стала основным фактором, побудившим Ибора вернуться в Ки-Уэст.

Окончание войны в 1878 году было еще одной причиной для переезда Ибора. Дон Висенте теперь мог свободно вернуться на Кубу. В 1878 году  Ибор открыл дистрибьюторскую компанию по продаже листового табака из Вуэльта Абахо в Нью-Йорке.  Его закупщиком в Гаване стал его зять. В целях увеличения продаж дон Висенте создал фирму по продаже табачного сырья Van Ramdohr & Martinez Ybor. Правда, в 1884 году он отошел от этой деятельности. Собственная дистрибьюторская компания Ибора имела офис в Чикаго, где его интересы представлял А. Л. Файбельман (A. L. Feibelman).

Сигары, производившиеся в Ки-Уэсте, пользовались большой популярностью. Поэтому нечистые на руку производители нередко подделывали их продукцию. Даже во Флориде некоторые производители, например из Джексонвилла,  не гнушались  имитации сигар Ки-Уэста. А в самом Ки-Уэсте некоторые фабриканты производили вместо Clear Havanas сигары из отечественного табака. The Tobacco Leaf раскритиковал эту практику, и заявил, что ее продолжение может привести к потере у покупателей доверия к сигарам Ки-Уэста, несмотря на завидную репутацию, которой они пользовались до сих пор. 

Несмотря на мошеннические продажи, спрос на Clear Havanas сохранялся, и сигарный бизнес на острове процветал. Когда в 1876 году фабрика El Coloso открыла свои двери, в Ки-Уэсте уже было двадцать девять сигарных фабрик, на которых работали более 2100 человек. К 1880 году согласно данным Налогового управления Флориды (Florida Internal Revenue Office) в городе насчитывалось уже пятьдесят семь производителей сигар и более 2995 работников. Некоторые нью-йоркские предприниматели подвергали сомнению целесообразность открытия филиалов фабрик в Ки-Уэсте, утверждая, что затраты на рабочую силу и забастовки в конечном итоге нанесут ущерб промышленности. Со временем справедливость  их предостережений подтвердилась.

(Продолжение следует…)