Тарифная война

В 1995 году Историческое общество Тампы (США) установило в городе памятную доску, посвященную табачной войне (The Tobacco War Marker). Надпись на ней гласит:

«Генерал-капитан Кубы Валериано Вейлер, возмущенный революционной деятельностью табачных рабочих города Ибор, 16 мая 1896 года ввел эмбарго на экспорт табака. Указ стал тяжелым ударом. На этом участке вдоль ручья, известного как "Двухмильная ветвь", семья Нейланд основала табачную плантацию под стеклом, производившую 350 тюков табака в год. Нейланды помогли спасти сигарную индустрию, и "табакерос" продолжали еженедельно отчислять дневной заработок (El Dia De La Patria) на дело освобождения Кубы».

Попробуем разобраться, о какой такой табачной войне идет речь.

Так как ссылка делается на указ Валериано Вейлера, которым было наложено эмбарго на экспорт в США кубинского табака, то, очевидно, подразумевается, что именно он стал виновником тех событий, которые потрясли табачный мир. Однако, нам представляется, что проблема имела более глубокие корни. Но обо всем по порядку.  

В моей новой книге «Коричневое золото» достаточно подробно рассказывается о становлении Тампы в качестве сигарной столицы мира. Не менее подробно в ней описана роль кубинцев в развитии сигарного производства на юге США. В книге также отражено участие кубинских иммигрантов в революционной борьбе за освобождение Кубы от колониальной зависимости.

Начать нужно, по нашему мнению с 1883 года, когда был принят закон Моррисона(Morrison Act), которым были установлены повышенные тарифы на готовые табачные изделия с Кубы и одновременно снижены тарифы на ввозимый с острова листовой табак. Он существенным образом помог производителям так называемых Clear Havana, то есть сигар, крутившихся в США из кубинского табака. Это был один из немногих тарифных законов, которые благоприятствовали развитию отрасли. В противоположность ему, законМак-Кинли (McKinley tariff) 1890 года установил высокие пошлины на импортный табак, положив начало тенденции к ограничению роста производства Clear Havana в Соединенных Штатах. Производители сигар в Тампе решительно протестовали против утверждения этого законопроекта еще на стадии его обсуждения. Они справедливо указывали на то, что эта мера отрицательно скажется на всей сигарной промышленностирегиона. Следствием установления этого тарифа, утверждали они, будет то, что пошлина на импортируемые сигары останется практически на прежнем уровне, в то время как производителям Clear Havana придется платить около 29 долларов пошлины за тысячусигар вместо примерно 9 долларов, которые они платили раньше. При этом защитный барьер против импортных сигар исчезнет,  производство Clear Havana перестанет быть рентабельным, и ему придет конец. Табачники настаивали на том, что, если законопроект будет принят в предложенном виде, то им просто придется закрыть свои фабрики на континенте и перевести производство на Кубу. С критикой на него обрушилась и местная пресса. Так газете Tampa Tribune высказалась в том духе, что если законопроект о тарифах будет принят, то дома в Иборе придут в  запустение, а заброшенные кирпичные сооружения останутся безмолвным памятником американскому законодательству.

Совет по торговле Тампы созвал экстренное заседание, чтобы рассмотреть сложившуюся кризисную ситуацию. Членам Совета было предложено написать своим конгрессменам, а другим торговым советам во Флориде было настоятельно рекомендовано сотрудничать в блокировании этой меры. В Вашингтон была отправлена делегация, чтобы выразить протест против внесения законопроекта на рассмотрение в профильный комитет. Однако, несмотря на все усилия, закон был все-таки принят 12 июня 1890 года. И, хотя большинство производителей, которые угрожали уехать, остались во Флориде, тариф действительно повлиял на производство сигар. Газета The Tampa Morning Tribune назвала это «убедительным доказательством недружественного отношения   Республиканской партии к Югу». Это было воспринято южанами, как попытка оказать поддержку северным земледельцам и уничтожить промышленность Флориды. По их мнению, этот закон былпринят под давлением североамериканских производителей, которые надеялись заменить высококачественный иностранный табак своим собственным, менее качественнымпродуктом.

Многие аналитики связывают принятие повышенных тарифов на ввозимое из-за рубежа табачное сырье с действием American Tobacco Company, широко известной как табачный трест Дьюка. Дело в том, что производство Clear Havana оставалось на тот момент единственной областью табачного бизнеса, которую тресту не удалось монополизировать. Произошло это во многом благодаря тому, что сигарное производство с трудом поддавалось механизации. Этому мешал тот факт, что в сигарном сообществе тогда уже устоялось мнение, что хорошая сигара могла быть сделана исключительно вручную. Сигара ручной работы стала символом статуса, который простой человек все еще мог себе позволить. Попытки же American Tobacco Company выпустить на рынок черуты, то есть сигары машинного производства, имели лишь частичный успех. Когда трест осознал, что он не может ни поглотить производство Clear Havana, ни уничтожить его конкуренцией, он использовал свое политическое влияние. Его лоббисты добилисьповышения почти вдвое налогов на импорт иностранного табака, что, конечно, больно ударило по табачной отрасли юга США.

Введением фактически запретительных тарифов беды сигарной столицы мира не ограничились. Другие события также угрожали благополучию табачников Тампы. Вольно или невольно,  они были вовлечены в кубинское восстание, вспыхнувшее 24 февраля 1895 года и завершившееся испано-американской войной. Политическая и экономическаяситуация на Кубе существенным образом повлияли на ситуацию в Тампе. От войны сильно пострадало сельскохозяйственное производство, включая возделывание табака.Повстанцы угрожали жизни всех фермеров, производивших товары для Испании. В течение весенних месяцев 1896 года, когда продолжалась борьба за контроль над Кубой, по всей стране распространились слухи, что испанцы планируют запретить экспорттабака. Испанцы утверждали, что это было необходимо для защиты кубинских производителей, однако на самом деле таким образом они пытались перекрыть проникновение на остров средств, которые кубинцы за рубежом жертвовали революционному движению.

16 мая 1896 года Испания выполнила свою угрозу и приказала прекратить экспорт табака в течение десяти дней. Автором указа, вводившего эмбарго на экспорт табака, как уже отмечалось выше, стал Валериано Вейлер-и-Николау (17 сентября 1838 г. – 20 октября 1930 г.), назначенный в 1895 году командующим войсками в Кубе. До этого онотличился при усмирении нескольких восстаний на Вест-Индских островах. Во время войны с карлистами командовал дивизией в Каталонии. Сразу оговоримся, что, несмотря на всю свою жестокость, Вейлер так и не смог подавить восстание кубинцев и в 1897 году был отозван, а на этом посту его сменил Рамон Бланко. В марте 1901 года Валериановошел в состав правительственного кабинета Сагасты в ранге военного министра. В феврале 1902 года сурово усмирил восстание в Барселоне. В декабре 1902 года вышел в отставку вместе со всем кабинетом.

Новость об указе Вейлера быстро дошла до Тампы. Теперь  будущее табачной индустрии Тампы  зависело от 52 тонн табака, которые еще можно было вывести из Гаваны за те самые десять дней. Начался лихорадочный поиск всех доступных для его перевозки судов. Пустующие здания и жилые дома в Тампе были превращены в склады. Корабли всех мастей устремились со всех концов Соединенных Штатов в Гавану, чтобы успеть загрузить табак, уже закупленный производственными компаниями или табачнымиброкерами. По данным кубинских властей, большинство судов, естественно, направлялосьв Тампу.

Решение испанских властей не осталось без внимания политиков Флориды поскольку оно затронуло одну из самых успешных отраслей штата. Они выразили протест против этой акции и выразили надежду на сохранение экономических связей с Кубой. Мэр Тампы Фредерик Соломонсон (Frederick Solomonson) призвал сенатора Сэмюэля Паско(Samuel Pasco) и конгрессмена Стивена М. Спарлкмана (Stephen M. Sparlcman)использовать все свое влияние, чтобы добиться максимального продления сроков, установленных испанскими колониальными властями для вывоза с Кубы законтрактованных заранее объемов табачного сырья. В противном случае, он утверждал, что Тампа будет разорена. Паско и Спаркман быстро организовали встречу с Государственным секретарем Ричардом Олни (Richard Olney). Сначала секретарь казался мало заинтересованным, но он забеспокоился, когда узнал об угрозе табачной промышленности Флориды. Англия и Германия также хотели, чтобы эмбарго было снято, поскольку оно затронуло их собственную сигарную промышленность. Представители Флориды призвали Соединенные Штаты оказать политическое давление, чтобы отменитьдекларацию. Олни запросил конкретные данные о влиянии эмбарго на производителей во Флориде. На следующий день на его столе лежал список из 302 фабрик, разбросанных по всему штату. Сенатор Паско объяснил ему, что на импорт кубинского табачного листа ежегодно приходилось более 1 млн долларов таможенных сборов. Имея в руках этот материал, Олни немедленно попросил о встрече с Дюпюи Де Лейном (Dupuy De Lane), испанским представителем в Соединенных Штатах. В ответ испанские официальные лица заверили, что принятые ими меры не были направлены против сочувствующих кубинцам в Соединенных Штатах, а были необходимы для защиты собственных фабрик на Кубе. Без этого, по их утверждению, более 15 000 производителей гаванских сигар могли оказатьсябезработными, а их семьям могла угрожать голодная смерть.

В то время как несколько владельцев фабрик во Флориде были вынужденыприостановить свою деятельность, большинство фабрик оставались открытыми, хотя им и пришлось сократить производство. Не все американцы согласились с эффектом приостановки поставок сигарного листа с Кубы. Журнал Tobacco по этому поводу с сарказмом заявил, что эта мера была очень похожа на закрытие двери конюшни после того, как лошадь ушла. По мнению журнала, американские покупатели уже обеспечили себя большей частью табака, а новые посадки не могли быть осуществлены до тех пор, пока повстанцы контролировали табачные регионы острова. Так или иначе, но мнения в отношении влияния этих событий на американскую табачную промышленность разделились. При этом некоторые даже задавались вопросом, а не манипулируют ли  торговцы розничными ценами. Это было время спекуляций, подстегиваемых неопределенностью. Вскоре после введения запрета в силу по Тампе поползли слухи о  том, что Мартинес Ибор собирается закрыть свою фабрику, и что вслед за ним это готовы сделать и другие табачники. Сигарная фабрика Ибора действительно закрылась, однако ненавсегда, а всего на несколько дней.

Со дня указа Вейлера в течение оставшейся части года производство сокращалось, поскольку запасы табака были исчерпаны. К январю 1897 года в качестве заменителей стали использоваться мексиканские и отечественные табаки. В том же месяце испанцы восстановили контроль над провинциями, производящими табак. Когда гражданские беспорядки несколько поутихли, появилась надежда, что урожай 1897 года будет собран иуказ Вейлера будет отменен. В апреле партия табака, оплаченная до того, как указ был принят, уже была готова к отправке из Гаванской гавани. Вплоть до декабря 1897 года поставки табака продолжались, и создавалось впечатление, что указ умрет по причине своего неисполнения.

В то время как слухи о поставках табака снова и снова приводили производителей в замешательство, по отросли катастрофический удар нанесло принятие в США нового таможенного тарифа. Закон о тарифах Дингли (Dingley Tariff Act) 1897 года предусматривал увеличение на пятнадцать процентов ввозных пошлин на покровный лист и табак для наполнителей, поставляемый в Соединенные Штаты. Инициатором закона стал конгрессмен от штата Мэн Нельсон Дингли-младший. Законопроект вступил в силу при президенте Уильяме Мак-Кинли в первый год его пребывания в должности. Администрация Мак-Кинли хотела постепенно вернуться к политике протекционизма. После выборов 1896 года Мак-Кинли выполнил свои обещания. Конгресс ввел пошлины на шерсть и шкуры, которые были беспошлинными с 1872 года. Ставки были увеличены на табак, шерсть, лен, шелк, фарфор и сахар. Тариф Дингли действовал в течение двенадцати лет, что сделало его самым продолжительным тарифом в истории США. В течение срока действия тарифа средняя ставка составляла около 47%. Закон Динглиоставался в силе вплоть до 1909 года. Самое печальное это то, что принят он был как раз тогда, когда торговля с Кубой только-только начинала оживать. Но все проблемы отошли на второй план, когда 25 апреля 1898 года была объявлена испано-американская война.

Американское вмешательство на Кубе могло привести к еще большим трудностямдля производителей, чей бизнес уже и так находился под угрозой исчезновения. С началом боевых действий военные корабли Соединенных Штатов блокировали побережье Кубы. Двум немецким пароходам удалось все-таки избежать блокады и перевезти отборный кубинский табак в Германию, откуда фирма из Тампы  «Пендас и Альварес» (Pendas and Alvarez) смогла вывезти его контрабандным путем. Эта фирма пережила деловой бум, но другие производители продолжали страдать от последствий эмбарго. Экспорт кубинского табака в Соединенные Штаты сократился с 123 427 000 фунтов в 1897 году до 91 612 000 фунтов  в 1898 году. В целом за годы войны он сократился на 26%.

12 августа 1898 года стало знаменательным днем как на Кубе, так и в Тампе. Куба была провозглашена независимой. Теперь без помех табак можно было бы отправлять в Тампу, и производство сигар могло вернуться в нормальное русло. К 1899 году фабрики работали на полную мощность, несмотря на более высокие тарифы и давление со стороны Американского табачного треста.

После испано-американской войны проблемы у табачников Тампы не прекратились. Просто они приобрели несколько другой характер. Серьезную опасность для владельцев сигарных фабрик стало представлять растущее забастовочное движение.Хотя и ранее в Тампе возникали конфликты с рабочими, по-настоящему задуматься о коллективном противостоянии им владельцев фабрик заставила забастовка, состоявшаясяв июле 1899 года. Она убедила крупнейших производителей «чистых гаван» в необходимости создания своего собственного синдиката. Они также надеялись проверить силу American Tobacco Company, которая лоббировала повышение тарифов на импортныйтабак. Производители Тампы полагали, что путем создания собственного синдиката или треста им удастся снизить конкуренцию, и что это поможет им существенно увеличить закупки кубинского табака. Таким образом они рассчитывали сэкономить для себя тысячи долларов.

Первыми компаниями, вошедшими в синдикат, образованный в апреле 1899 года,стали  Hernsheims-Brothers and Company (Новый Орлеан), Eugene Vollens and Company(Чикаго), Ybor-Manrara and Company, Seidenberg and Company, Julius Ellinger andCompany, D. L. Trujillo, and Rosener, Arnold and Company (Ки-Уэст). К сентябрю 1899 года синдикат уже насчитывал двадцать девять фабрик: двадцать две из Тампы, три из Гаваны и по две из Нового Орлеана и Ки-Уэста. Владельцы согласились с тем, что центром организации должна быть Тампа, и что иногородние фабрики должны по возможностибыть перемещены туда же. Это был успешный ход. В Тампу прибыло от 4000 до 5000 новых рабочих. При этом общее число сигарных рабочих в городе выросло до более чем 10 000.

Производители Clear Havana пышно отпраздновали создание новой организации. Начало ее деятельности было отмечено великолепным ужином, состоявшимся в Тампе в ресторане Cosmopolitan в декабря 1899 года. Он был организован вице-президентом синдиката Эдуардо Манрарой. Ужин прошел с большим успехом благодаря гостеприимству и организаторским способностям хозяина. Празднование ознаменовало собой начало новой эры процветания и сотрудничества.