Каталог сигар 
Клуб 
Пусть табак не слишком приятен на вкус,
Я всегда жажду затянуться его дымом.
Ничто мне не дорого так, как он,
Ни уход гостя, зашедшего поболтать,
Ни грустные размышления в одиночестве,
Ни чайник с чаем, ни кувшин с вином.
Хэ Цивэй
То, как конкретно происходил первоначальный обмен табаком, сегодня можно представить себе только умозрительно. Познакомить с табаком фуцзяньских купцов в Японии, мог, например, какой-нибудь японский житель Нагасаки, приобретший в 1570-х годах привычку курить у португальских торговцев. Это мог быть и некий францисканский монах, пересекший Тихий океан из Новой Испании в Манилу в середине 1580-х годов, который передал своим китайским знакомым знания о целебных свойствах табака. Могло это произойти и как результат сделки между предприимчивым фуцзяньским купцом, ободренным отменой ограничений на торговлю с Юго-Восточной Азией, с каким-нибудь манильским торговцем, обменявшим «данбагу» (так называли табак) на часть китайского груза. Короче говоря, любой из европейских или азиатских негоциантов, перемещавшихся между портами Востока и Юго-Востока Азии, вполне мог первым завезти табак на Юго-Восточное побережье Китая. Так или иначе, но к началу 1600-х годов табак уже прочно зарекомендовал себя как товарная культура в прибрежной провинции Фуцзянь и некоторых районах провинции Гуандун. 
Самое первое письменное упоминание о выращивании табака в Китае появилось в книге «Лу шу» («Книга росы») Яо Ль, жителя уезда Путянь префектуры Синхуа (Фуцзянь), датируемой 1611 годом. В разделе о местных продуктах Путяня Яо Ль описал многие местные лекарственные растения, в том числе «странное» растение под названием данбагу родом с Лусона (Филиппины), которое выращивалось фермерами в Чжанчжоу с таким энтузиазмом, что «теперь табака стало больше в Чжанчжоу, чем на Лусоне, поэтому он экспортируются в эту страну для продажи». Яо Ль отмечает, что эта трава была легко доступна для продажи в его родном районе. Действительно, уезды Чжанчжоу и особенно Сима, Чангтай и Пинхэ стал основными производителями табака «Сима янь», широко известного на протяжении всего XVII века как один из лучших. Выращивание табака также началось в некоторых прибрежных районах Гуандуна, хотя табак не был здесь основной товарной культурой вплоть до XVIII века. Наиболее важными рынками сбыта фуцзяньского табака были города Чжэ-Цзян и Цзянсуская область. Первоначально курение в регионе Цзяннань было ограничено теми, кого презирала элита общества — странствующими торговцами, солдатами, бандитами и тому подобными, — но постепенно эта практика стала более модной среди местной знати. Изысканное курение становилось признаком принадлежности к определенному кругу людей.
Как только табак попал в Китай, его сразу же начали культивировать. Столичный чиновник Ян Шицун (1597-1648) отмечает в своих записях: «Последние двадцать лет многие крестьяне из окрестностей Пекина выращивают табак. Доход, который им приносит один му земли (китайская мера площади, равная 1/15 гектара), засеянный табаком, равен доходу, выручаемому с десяти му, засеянных пшеницей. Дошло до того, что крестьяне предпочитают сеять больше табака, чем пшеницы». Лучшим табаком считался «пьянящий дым» — так называли табак в провинции Фуцзянь. Спрос на него был особенно высок. Табак из Маньчжурии ценили меньше. Другой столичный житель тех времен сообщает, что табак из провинции Фуцзянь и табак из Маньчжурии были самыми дорогими сортами табака в Пекине. Этот же автор отмечает, что в городе можно было купить и более дешевый табак, который выращивали в других областях. Когда цитировавшийся нами Ян Шицун в 1642 году впервые приехал в Пекин, его удивило то, что продавцы табака «стояли на каждом углу». И это, несмотря на то, что в 1639 году вышел указ, предусматривавший наказание в виде обезглавливания за продажу в столице этой сомнительной, превращающей деньги в дым травы. Но национальный рынок производства и потребления табака, как и национальная традиция проведения досуга, уже сформировался, и никакие запреты не могли изменить ситуацию.
Что касается Шанхая, то здесь первое время табак производили только для продажи на внешние рынки. Шанхайцы не спешили приобщаться к курению в том числе и из-за действий местных военных властей, которые объявили, что табак курят только разбойники, и запретили его потребление. В 1645 году в Шанхай вторглись войска новой маньчжурской династии. Е Мэнчжу, детство которого пришлось на 1640-е годы, время завоевания Китая маньчжурами, в своих записках, объединенных в сборник «Юэши бянь» («Обзор века»), пишет, что «табак курили все маньчжурские солдаты». Это оказало на экономику Шанхая молниеносное влияние: «Внезапно на каждом углу появились разносчики табачных листьев, плантаторы снова начали выращивать табак, доходы от его продажи увеличились вдвое». Те же изменения происходили повсюду в дельте реки Янцзы. История, рассказанная Е Мэнчжу, очень похожа на историю, поведанную его современником Вангом Пу из области на юго-востоке от Шанхая: «Во времена моего детства о табаке никто не слышал. В конце правления Чжу Юцзяня люди начали выращивать его повсеместно. Привычки внезапно изменились, курить стали все до одного, даже мальчики, еще не достигшие четырех футов роста». 
Постепенно в Китае начал складываться табачный этикет. Автором правил, устанавливавших, когда, где и как надо и не надо курить был Лю Яо (1723-1785). В 1774 году он написал книгу под названием Яньпу («Справочник по курению»), в которой сообщается, что «в последнее время табак курят все без исключения». Лю подчеркивает, что курить нужно правильно. Ниже он перечисляет правила, которые должен соблюдать утонченный курильщик:
Утонченный курильщик не должен курить, когда слушает цитру (любимый музыкальный инструмент элиты), кормит журавлей (журавль — символ долголетия), размышляет или говорит о тонких материях, смотрит на цветущую сливу, а также когда лежит в постели с красивой женщиной. Он также не должен курить во время совершения ритуала и аудиенции у императора. Таким образом, знание того, когда можно курить, становилось еще одной составляющей искусства элегантной жизни. Кроме того, Лю Яо дает советы, которые не имеют прямого отношения к утонченному этикету: не курить, если страдаешь от мокрого кашля, если имеешь проблемы с дыханием, а также если твой гость не может позволить себе предложить тебе табак. Лю также предлагает ряд практических рекомендаций, которые понравились бы бабушке императора Канси: не раскуривать трубку, если идешь по опавшим листьям, катаешься на тростниковой лодке или находишься рядом с кипой старой бумаги.
(Продолжение следует...)
Комментарии пользователей