По следам золотого льва

Сегодня мы начинаем публиковать отрывки из книги  известного табаковеда Андрея Малинина «По следам Золотого льва». Это историко-филологическое расследование. Кто-то из читателей может возразить, что такого жанра нет. Что ж, если нет, то его стоило придумать. Что автор и попытался сделать. Главное, здесь много табака…

ПО СЛЕДАМ ЗОЛОТОГО ЛЬВА

В поисках сокровищ никогда заранее не знаешь, куда может вывести тебя дорога. Так было и на этот раз. В августовском номере «Санктпетербургских Ведомостей» за 1761 год я обнаружил рекламу винного погреба  на Невской перспективе некоего петербургского купца по фамилии Демут Ф.Я. В списке предлагавшихся им товаров числились: шелк-сырец, растительное масло, спирт, водка, вина, пиво, квас, чай, кофе, шоколад, специи, пряности, солод, уксус, дрожжи и … табак !!!

Чтобы понять мое ликование, нужно еще раз внимательно посмотреть на дату печатного издания: 1761 год! Еще Екатерина II не обнародовала свой знаменитый табачный манифест, еще не заключен договор с Теофилом Буше, но уже канула в лета Ахтырская табачная мануфактура, детище Петра Великого, и уже успели дров наломать табачные откупщики…

Остановимся чуть подробнее на этом неординарном для табачной истории России отрезке времени.

  В после петровскую эпоху Россию захлестнула волна дворцовых переворотов. Частая смена монархов, общая нестабильность политической и экономической ситуации отразились и на системе налогообложения табака, которая не отличалась постоянством и отнюдь не способствовала пополнению казны и росту благосостояния государства.

После смерти Петра I новое правительство первоначально издает постановления о табаке, имевшие исключительно местное значение, а именно: 4 августа 1725 г. дозволен беспошлинный провоз табака и свободная его продажа в Дербенте, Баку и в крепости Св. Креста* для расквартированных там войск (это постановление имело силу вплоть до 9 ноября 1736 г., после чего и здесь была введена пошлина на табак). В июле 1726 г. в Выборге «для размножения тамошних торгов» было решено снизить пошлину с табака до 1 копейки с фунта.



При Петре II существовавший с 1716 г. откуп на поставки табачного сырья и реализацию готовых изделий был заменен свободной торговлей. 10 октября 1727 г. вышел довольно важный указ: о вольной торговле табаком, учрежденной для освобождения купечества от службы по табачной продаже и для пользования его этой продажей. Пошлину с табака велено было брать по 1 копейке с фунта; с тех, кто повезет табак в Сибирь и Астрахань, на границе еще брать такую же пошлину. Условия оборота малороссийского табака были оставлены без изменения. С табака же, отправляемого в Остзейский край, пошлины брать было запрещено, что поощряло развитие экспорта. За беспошлинный провоз табака его следовало отбирать, а с того, кто выкупит его, взыскивать пошлину. В том же году положено было с табака, провозимого из Малороссии в Великороссию, брать пошлину по 12 копеек с пуда.

В январе 1749 г. царица Елизавета Петровна восстановила отмененную откупную систему. При этом условия табачного откупа были изменены таким образом, чтобы сделать торговлю им более выгодной для российской казны. Первый такой откуп, сроком на четыре года, взял купец Матвеев, обязавшийся платить за это ежегодно по 42 891 руб. 6,25 коп. за право эксклюзивной торговли плюс надлежащие пошлины с оборота. Доподлинно известно, что Кузьма Матвеевич Матвеев родился в крестьянской семье села Хавки Тульской губернии. Каким образом в начале XVIII в. Матвееву удалось «выбиться в люди», не ясно. Известно, что с середины 1740-х гг. он уже являлся купцом 1-й гильдии и проживал в Климентовском переулке в Москве. Некоторые историки утверждают, что до вхождения в купеческое сословие Матвеев занимал должность коллежского асессора в «иностранной коллегии» под руководством канцлера Алексея Бестужева-Рюмина и что своей удачей в предпринимательской деятельности он в не малой степени был обязан своему покровителю. Успехи же его впечатляют: к началу 50-х годов XVIII в. он уже владел в Московском уезде красочной, сургучной, каразейной, ткацкой фабриками и держал эксклюзивные права всероссийского табачного дистрибутора.

  Матвеев взял на себя табачный откуп на следующих условиях: он должен был ввозить табак из Малороссии и Слободских полков* через пограничные малороссийские города Брянск, Курск и Севск. На местных таможнях он обязан был предъявлять к досмотру провозимый табак, но не для платежа пошлин (сбор их был поручен Камер-коллегии), а для регистрации в особых книгах его веса и цены. Матвеев или его представители должны были выдавать перевозчикам табака ярлыки, с которыми табак можно было безостановочно и беспошлинно провозить по всей Великороссии и в Сибирь. В Остзейском крае, в Малороссии и Слободских полках Матвеев при оплате пошлин обязан был руководствоваться местными правилами и привилегиями. При выплате же пошлин с привозимого из-за моря и с отвозимого за море табака следовало поступать по установленному тарифу и по указам. Табак можно было продавать вдвое дороже издержек, связанных с его транспортировкой и закупкой. Впрочем, для уничтожения корчемства (контрабанды) черкасский табак разрешалось продавать и дешевле этой двойной цены. В ясачные волости Сибири табак ввозить запрещалось.

Иностранным рульным и курительным табаком никому, кроме Матвеева, не дозволено было торговать, а китайским шаром запрещено было торговать даже ему. Этот вид табака только казна могла покупать для продажи или мены инородцам. Поэтому при обнаружении у кого-либо шара Матвеев должен был конфисковать его в пользу казны, за что ему выплачивалась денежная компенсация в размере стоимости изъятой партии. Из этих средств Матвеев должен был платить жалованье офицерам и солдатам, которым была поручена конфискация шара и другого корчемного табака. Что касается малороссиян, то им позволено было торговать своим табаком у себя на Украине.

За нелегальный провоз табака за границу с виновных, равно как с их сообщников, а также с людей знавших, но не донесших об их преступлении, положено было взыскивать пеню: за первый раз 50 руб., за второй 100, а за третий «чинить жестокое наказание по Уложению». Штрафные деньги Матвеев мог употреблять на жалованье таможенным офицерам и солдатам, а также на награды доносчикам (по полтине за пуд). Владельцам табачных плантаций и мастерских разрешалось продавать свой табак только представителям откупщика.

Матвеев имел право отдавать от себя табак на откуп на условиях субподряда. Тем, кто приобретал у Матвеева папушный табак (сырье оптом) и обрабатывал его, разрешалось продавать его в разновес, но только с получением от Матвеева на то письменного разрешения. Это положение было связано с тем, что многие, преимущественно отставные солдаты, находили себе пропитание в ручной обработке табака. Матвеев мог также продавать табак другим лицам для отпуска за границу, но при условии удержания с них портовых и внутренних пошлин.

Все, кто имел не учтенные запасы табака, должны были сообщить о его наличии и продать его Матвееву по сходной цене. Те же, кто завез табак в Остзейский край, должны были распродать его до установленной даты местным жителям. Малороссиянам были оставлены их прежние права. 16 мая 1749 г. вышел указ о разрешении Матвееву и его поверенным продавать табак в Рижской губернии оптом и о запрещении продавать его местным русским купцам для розничной перепродажи.

По истечении срока откупа Матвеева в 1753 г. табак в Европейской части России отдан был на откуп купцу Горбылеву на шесть лет за 63 662 руб. 61 коп. в год плюс соответствующие пошлины. В Сибири же табачный откуп по взаимному соглашению Горбылева с Матвеевым был оставлен последнему. Условия договора с Горбылевым были в основном такими же, как и с Матвеевым. Разница заключалась в том, что в новом договоре ничего не говорилось о запрещении торговать шаром или привозить табак в ясачные волости. Кроме того, местным властям предписывалось не чинить Горбылеву препятствий в продаже табака, а, напротив, помогать ему, потому что откуп ему отдан был за большую по меркам того времени сумму.

Когда срок, на который Горбылев взял на откуп продажу табака, кончился, правительство заключило договор с графом Петром Шуваловым, по которому ему и его наследникам позволено было продавать табак как в России, так и за границу в течение 20 лет, за что Шувалов должен был платить в казну по 70 000 руб. в год. В поисках новой статьи дохода Шувалов попытался наладить торговые отношения с Францией, поставляя ей малороссийский табак, но «негодностию товара и подложными в весу отпусками» (проще говоря, из-за примеси мусора) вскоре он потерял доверие французских партнеров, которые нехотя вновь вернулись к закупкам дорогого английского сырья. Вероятно, это была одна из причин в очередной раз отказаться от откупной системы в пользу традиционных форм вольной торговли.

Сосредоточение табачного промысла в одних руках приводило к злоупотреблениям в установлении оптовых и розничных цен. Произвол монополии довлел прежде всего над малороссийскими табаководами, которые не получали достаточного вознаграждения за труды и вынуждены были, в конце концов, сократить или вовсе уничтожить свои плантации как бесприбыльные. Это привело к тому, что к концу существования откупа общий сбор малороссийского табака достиг минимальных объемов (около 75 000 пудов в год) и дефицит курительных изделий покрывался в основном за счет импорта. Таким образом, 14 лет откупа подорвали и без того слабое российское табаководство.

Именно при графе Шувалове Ахтырской табачной мануфактуре пришел конец. Производимый табак никто не покупал. Казна пыталась выставить предприятие на торги, но на них никто не явился. В 1759 г. оно было окончательно упразднено, что, впрочем, произошло и с некоторыми другими начинаниями Петровского времени.

После закрытия учрежденной Петром I табачной мануфактуры в Ахтырке фабричное производство табака в России некоторое время совершенно отсутствовало. Новых производств начато не было, по крайней мере, сведений о них не сохранилось. Эта ситуация длилась несколько лет до восшествия на престол Екатерины II в 1762 г. С этого момента начинается новая эпоха в истории русской табачной промышленности.

(Продолжение следует)