Нет трубки, нет Парра

Если задаться вопросом, кто из британских клерикалов конца XVIII -  начала XIX веков был самым известным курильщиком, то ответ будет однозначным – доктор Самуэль Парр, учитель, литератор и священнослужитель. Особую славу он снискал себе как незаурядный собеседник, обладавший широкими религиозными и политическими познаниями.

Сказанное выше отнюдь не означает, что Парр был примерным курильщиком. Отнюдь нет. Его поведение у многих  вызывало недоумение и даже раздражение. В чем ему действительно не возможно было отказать, так это в решительном отстаивании своих прав заниматься  любимым делом, т.е. курить. В этом смысле, наверное, правильнее будет считать его самым фанатичным защитником табака того времени. 


Самуэль Парр

Судите сами. Парр не принимал ни одного приглашения, если оно не подразумевало его безусловного права курить столько, сколько ему захочется, и там, где ему заблагорассудится. Как он сам говорил: «Нет трубки, нет Парра». Куда бы его ни приглашали, он первым делом закуривал свою трубку. Ну а курил Парр очень много. За один только вечер он способен был выкуривать целых двадцать трубок! Не случайно он  сам  называл  себя «вулканом, извергающим клубы табачного дыма».

Для его поведения весьма характерен следующий эпизод, описанный одним из очевидцев. Однажды в Бристоле после сытного обеда в постоялом дворе под названием «Буш» Парр попросил принести ему курительную трубку. Однако официант отказался выполнить его заказ, мотивируя это тем, что в их заведении запрещалось курить. Парра это вывело из себя. Но несмотря на все его  требования и заклинания, хозяин оставался непреклонен в своем намерении не допустить в своем доме этой, как он выразился,  «дикой вульгарщины». Тогда Парр вскричал: «Подумать только!  Это мне, человеку, который курил в столовых комнатах всех самых благородных людей Англии, которому сама графиня Девонширская разрешала курить в любой комнате ее дворца, кроме гардеробной, здесь, в этом грязном публичном доме кто-то смеет запрещать это! Невероятно! Принесите сейчас же мой счет…».

Конечно, ученый муж слегка преувеличил то снисхождение, с которым окружающие относились к его безудержному курению. Просто он часто закуривал свою трубку, не спрашивая ни у кого на то разрешения, и люди из уважения к нему были вынуждены терпеть. Но не только из уважения….  Как и в выше упомянутом случае Парр любил повторять, что  во время его посещения дворца Карлтон-Хаус даже  сам принц Уэльский  настаивал на том, чтобы он не изменял своей привычке и курил  трубку в свое удовольствие. Он также часто напоминал присутствующим, что Его Королевское Высочество Герцог Суссекский не только разрешал ему курить в своем присутствии, но и сам составлял ему компанию. Такого рода хвастовство и преднамеренные спекуляции, конечно, производили вполне определенное  впечатление и служили достаточным поводом, чтобы не препятствовать его прихоти. 

Кстати, касалось это и женщин. Они должны были или терпеть   наравне со всеми извергаемые Парром клубы табачного дыма, или покинуть его компанию. Самым циничным проявлением этой  блажи стала придуманная им самим церемония разжигания его же трубки. Он выбирал из числа присутствовавших на встрече с ним женщин самую молодую и принуждал ее к тому, чтобы она подавала ему  зажженную бумажную лучину.

Иногда Парр все-таки получал достойный отпор и от женской половины. Его биографы,  приводят, в частности,  такой случай. Однажды Парр был приглашен на обед одним джентльменом, жена которого на дух не переносила табачный дым. При этом между супругами происходил примерно такой диалог:

- Дорогая, кого ты думаешь, я только что встретил на улице и пригласил отобедать с нами завтра вечером? 

- Понятия не имею, милый. Так кого же?

- Доктора Парра!

- Прекрасно, любимый! Ты же знаешь, я всегда рада видеть за нашим столом твоих друзей.

- Ты очень добра, моя любимая женушка. Но я должен предупредить тебя, что доктор,  куда бы его ни приглашали, никогда не расстается со своей трубкой. 

- Ах так? Что ж, на это я могу сказать только одно: здесь он будет лишен этого удовольствия. В моей гостиной еще никому не позволялось курить!

Муж понял, что пререкаться бесполезно, и не стал развивать дальше тему. На следующий день в назначенное время к ним пришел Самуэль Парр. На встречу с ним собралось много гостей. После великолепного обеда все переместились в гостиную. Парр как обычно начал готовить свою любимую трубку, но ему никак не удавалось поймать взглядом глаза хозяина дома, чтобы получить формальное позволение закурить. При этом хозяйка пристально следила за всеми его манипуляциями. Наконец, терпение Парра лопнуло, и он шепотом позвал к себе друга. Однако слово «трубка» не пролетело мимо ушей бдительной женщины, и она сама ответила  за мужа:   

- Уважаемый доктор Парр. Прошу прощения, но я не могу позволить Вам курить в гостиной комнате.  

- Позвольте узнать, почему, мадам?  Я имел честь курить трубку  с самим королем, и уверяю вас, что это никак не оскорбит ваш гостеприимный дом.  

- Тем не менее, сэр, я никогда не позволю, чтобы моя гостиная наполнилась этим тошнотворным табачным дымом. Я распорядилась подготовить комнату на нижнем этаже для тех, кто пожелает насладиться этой вредной привычкой.

- Мадам…

- Доктор?

- Мадам, вы …

- Прошу вас, доктор, не позволяйте себе  грубых выражений.

- Мадам, вы… вы величайшая «пробка» Англии!

Наверное, это было самое мягкое из всех ругательств, которые пришли в тот момент на ум разозленного Парра. Ни с этого ли момента он превратился в признанного мастера латинских эпитафий?  Сие нам не ведомо. Но вот, что  несомненно, так это то, что доктор Парр был убежденным сторонником табака.  И что самое главное, он умел убеждать в этом других! А ведь круг его общения, как известно, был весьма солиден. 

Портрет Самуэля Парра до сих пор можно увидеть в  Сент-Джонс колледже в Кэбридже. Удивительно, но факт: изначально он был изображен на нем с курительной трубкой в руке. Однако не так давно она  таинственным образом исчезла с картины…. 

Кому-то, видимо, не терпится переписать историю.