Алхимия табака

Уверен, что многие из Вас хотели бы,  очутиться вдруг в старинной табачной лавке, чтобы соприкоснуться с удивительным миром вещей, которые окружали любителей табака прошлых столетий. Отчасти нам может помочь в этом Бен Джонсон (1573—1637 гг.), английский драматург, поэт, теоретик драмы, друг В. Шекспира. В его произведениях табаку отводится довольно много места. Не является исключением, в этом смысле, его комедия нравов «Алхимик» (1610 г.), изображающая «мир плутовства и обмана». В первом акте пьесы, когда дворецкий Фейс представляет алхимику Сатлу торговца табаком Авеля Дреггера, произносится следующий весьма примечательный монолог:                                 

«This is my friend Abel, an honest fellow ;
            He lets me have good tobacco, and he does not
            Sophisticate it with sack-lees or oil,
            Nor washes it in muscadel and grains,
            Nor buries it in gravel, underground,
            Wrapped up in greasy leather, or pissed clouts ;
            But keeps it in fine lily-pots that, opened,
            Smell like conserve of roses, or French beans.
            He has his maple-block, his silver tongs,
            Winchester pipes, and fire of juniper :
            A neat, spruce, honest fellow, and no goldsmith».

В русском переводе П. Мелковой это звучит так:

            «Вот друг мой Авель, честный малый; он

              Меня снабжает табаком чудесным

              Не загрязненным пылью или маслом;

              Не промывает он его в мускате,

              В песке не держит, завернув иль в кожу,

              Или в мочой пропитанную тряпку;

              Нет, он его хранит в таких прелестных,

              Такой лилейной белизны горшках,

              Что чуть откроешь - и благоуханье

              Роз и фасоли наполняет воздух.

              Есть у него уинчестрские трубки,

              Серебряные щипчики, колоды

              Кленовые для крошки табака

              И уголь можжевеловый. Ну, словом,

              Он честный, аккуратный, славный парень,

              Не ростовщик».

Как следует из этого монолога, существенной проблемой для торговцев табаком в XVII веке было его хранение. Особо настораживает ссылка на «мочой пропитанную тряпку». Как ни ужасно это звучит, но практика такая действительно существовала, и перенята она была у моряков, которые в целях экономии всегда дефицитной и особо охраняемой на кораблях воды вынуждены были прибегать к столь «оригинальному» способу» сохранения табака. Особо удивительно  то, что использовался он на протяжении многих лет.  То, что табак обрабатывали мочой даже в  XIX  веке, подтверждается, например, Адамом Кларком, автором часто цитируемой работы «Dissertation on the Use and Abuse of Tobacco» (1814 г.): «Однажды табачный дилер поведал мне, что он часто опрыскивает рульный и листовой табак несвежей мочой, чтобы поддерживать его влажность и аромат. Мой друг, который из любопытства наблюдал однажды за тем, как обезжиливали табак, обратил внимание на то, что мальчики, прежде чем приступить к работе, смачивали сухие табачные листья мочой из бочки».


Бен Джонсон (1573—1637)

Для сохранения табака использовались, конечно,  и другие методы. У Бена Джонса, в частности, говорится о завертывании его в кожу. Но речь скорее идет о хранении табака в овечьих шкурах. Этот способ сохранения влажности табака широко использовался на севере Англии. А делалось это, в первую очередь, для сохранения его веса. Ведь табак в те времена был настолько дорогим, что продавался на вес серебра! Но эта проблема стояла в основном перед розничными торговцами, которые были заинтересованы продать тогда еще диковинное растение подороже. Перед оптовиками же, привозившими табак из Нового Света, стояла несколько другая задача, а точнее прямо противоположная задача – им нужно было максимально занизить декларируемый вес груза, так как табак облагался очень высокими пошлинами. Поэтому к дилерам, а через них и к розничным торговцам,  табак поступал изрядно подсушенным. Чтобы вернуть табаку товарный вид,  последние, как было уже сказано, пускались во все тяжкие…

Мне как-то посчастливилось побывать в составе делегации Московского сигарного клуба в Женеве. Здесь находится знаменитый Сигарный банк. Так вот, его владелец месье Жерар так объяснил нам тот факт, что англичане предпочитают более сухие сигары. По его версии это связано как раз с тем, о чем мы говорили выше, то есть с высокими ввозными пошлинами, существовавшими в Англии, которые вынуждали торговцев всеми правдами и неправдами снижать декларируемый вес. Сказалось это и на сигарах, которые, правда, появились в Англии только в начале XIX века. Удивительно, но одно время их ввоз на Туманный Альбион был даже запрещен. Но это так, к слову сказать. А главное то, что в результате сигары поступали в продажу сухими, и англичане со временем привыкли к этому. В конце концов, курить сухие сигары вошло у них в обычай, который сегодня вызывает недоумение у других европейцев. Правда мне довелось познакомиться и с другой версией, объясняющей эту, странную на первый взгляд, особенность английских любителей сигар. Впрочем, она не  противоречит выше приведенной версии, а скорее дополняет ее. Согласно ей, лавочники, не зная, как можно обеспечить стабильную влажность сигар и, в конечном счете, их сохранность, не нашли ничего лучшего, как попытаться выдать их недостатки за добродетель. Они всячески пытались уверить своих клиентов, что в сухом, то есть в натуральном виде, сигары не просто лучше, но и полезнее для здоровья! И англичане «клюнули» на этот рекламный трюк. Честное слово не поверил бы, если бы сам не прочитал подобный панегирик  сухим сигарам в одном старинном буклете…

Указание  героя комедии Бен Джонсона на «честность» продавца тоже имеет свой смысл, так как во все времена табак был объектом всякого рода мошенничеств, включая контрабанду. Вот, что писал по этому поводу в 1837 году сэр Генри Парнелл в своей работе «Табачный вопрос»: «Влияние высоких пошлин на деморализацию людей и рост преступности ужасающе; - они превратили почти всех наших людей, связанных с морской службой, в контрабандистов; бедняк в Ирландии, для которого табак стал таким же необходимым, как и картофель, прославляет его нелегальный ввоз, и так будет до тех пор, пока правительство не снизит пошлины». Справедливость этих слов подкрепляется  известным анекдотом, который, правда, принадлежит более позднему времени, чем события, описываемые в «Алхимике». Но суть от этого, думаю, не меняется. Так вот, однажды в один из полицейских участков при речном порту Темзы был доставлен моряк, уличенный в контрабанде небольшой партии табака. Во время допроса один из участковых «снял пробу» с конфискованного жевательного табака и при этом имел неосторожность заметить, что качество его существенно лучше, чем у других контрабандистов. К изумлению всех, моряк потребовал, чтобы эти слова были обязательно включены в протокол и, главное, преданы огласки. Лучшей рекламы не придумаешь!

Даже беглый взгляд на полки табачной лавки говорит о том, что английское общество приобщалось к табакокурению стремительнейшим образом. В начале XVII в. табак  уже означал в жизни местной аристократии то же, что и балы, езда на лошади, охота или карточная игра. Модники того времени таскали с собой целый арсенал курительных принадлежностей, который включал в себя набор глиняных трубок, украшенных серебром или золотом, табакерку из слоновой кости или какого-нибудь металла, вмещавшую не менее фунта табака, нож для его резки, серебряные щипцы, служившие для раскуривания трубки тлеющими угольками и т.д. Сами себе они присвоили титул «reeking gallants», что, мягко говоря, означает «пропахнувшие табаком денди». Можно представить себе, что творилось в театрах, где они любили проводить время. У них были и другие излюбленные места встреч, где новичок всегда мог постичь все премудрости ритуала курения. Здесь же можно было научиться пускать кольца, делать глубокие затяжки или пропускать дым через нос.

Удивительно то, что о табакокурении, которое настолько прочно укоренилось в английском обществе, ни слова не сказано в пьесах Шекспира! Некоторые историки объясняют этот факт тем, что его творчество разворачивалось в период правления Якова I, ярого противника курения. Возможно, Шекспир боялся потерять его благосклонность и тем самым закрыть себе доступ ко двору. Однако, это всего лишь догадки. Что же касается короля, то как только в его казну потекли рекой деньги, вырученные от продажи табака, выращенного в заморских колониях, то он сразу закрыл глаза на вред, наносимый курением. А ведь в своем трактате он утверждал, что торговать табаком означает ничто иное, как «играть на руку испанским врагам».

Импортные пошлины на ввозимый в Англию табак, ставший быстро весьма популярным среди населения, действительно приносили казне немалые доходы. Его импорт рос ускоренными темпами. Если в 1622 г. в Англию было ввезено всего 60 тыс. фунтов  виргинского табака, то в 1628 г. – уже 500 тыс. фунтов, а в 1639 г. – 1500 тыс. фунтов. К концу XVII в. Англия уже импортировала ежегодно более 20 млн. фунтов колониального табака!