Сигары завоевывают российский рынок

Сигары стали  появляться в России после наполеоновских войн и постепенно входить в моду.

Е. И. Расторгуев в книге «Прогулки по Невскому проспекту», изданной в 1846 году, отмечал: «Лет за тридцать в Петербурге было девяносто три табашных лавки и магазина, но большею частию была в них продажа табака нюхательного, русского и иностранного, весьма немного курительного голландского и турецкого.

Вдруг с величайшею прогрессиею посыпались у нас сигары и картузы (стандартные упаковки в фунт, 1/2 и 1/4 фунта) курительных табаков. Быстрым полетом влетела в нашу землю страсть курения и в течение нескольких лет распространилась привычка курить табак и сигары не только в Петербурге, но во всей России, во всех сословиях, во всех званиях, во всех возрастах. <...> О чудо, кто теперь в Петербурге не курит сигар! Малой и старой, богатой и бедной, дамы и кавалеры, господа и лакеи, здоровые и больные, погребщики и магазинщики, швейцары и мастеровые, генералы и солдаты, военные и статские, в домах и на крыльцах, в гостиных и трактирах, на прогулках и верхом и пешком, на дрожках и в колясках, везде и у всех сигары в зубах, и дым изо рта!» В этих эмоциональных, но весьма далеких от объективности заметках основное внимание уделено сигарам – модному и вместе с тем отнюдь не самому дешевому развлечению. Однако популярность сигар, этого синонима респектабельности, была тогда велика как никогда.

Лучшими считались классические гаванские сигары сорта «Вегуэрос», изготавливавшиеся вручную, – простейшим способом, освященным многовековой традицией. Классом ниже значилась «Регалия», а за нею шли легкие «Панетелас». Их достойно дополняли сигары со столь экзотическими названиями, мало что, впрочем, говорившими неискушенному обывателю: «Трабукос» и «Манила» (из числа самых дорогих), «Барелла», «Жаке», «Зильва», «Кабалерас», «Де Колорадо», «Сильфида», «Ла Норма», «Ла Емпресса» и т.д. Настоящие же ценители «гаван» чаще всего захаживали в магазины на Невском, где выбор был особенно широк: к А. Гауну (дом № 30), Ю. Тенкате (дом № 23), К. Фейку (дом № 56), Битриху (дом № 58); не менее популярны были и другие адреса – «Йост Янсен» (дом католической церкви) и, конечно же, «Английский магазин» на углу Большой Морской. Сигары высокого качества привозились также из Германии, Франции и некоторых других стран, а ближе к середине XIX в. начала хорошо расходиться и местная, петербургская продукция. Сигарный бизнес на удивление быстро доказал свою способность приносить очень значительные доходы, о чем с немалой долей зависти писали столичные обозреватели: «Некоторые сорта сигар стоят по сту рублей серебром за ящик, даже и дороже… Вот тайна, отчего фабрики и магазины сигар в Петербурге, бывшие сперва в подвалах и в отдаленных частях города, переселяются на Невский проспект, многие в бельэтажи, а многие в особенные каменные дома. На иных фабриках работает до 300 и более человек рабочих, а на некоторых заведены даже паровые машины, приготовляющие ежедневно несколько тысяч фунтов табаку и сотни тысяч сигар!» Так появились на невских берегах первые крупные табачные производства европейского уровня, что в скором времени внесло зримые изменения и в ассортимент местных магазинов. Отныне здесь стал явно преобладать табак местной выработки.

Расцвет сигарного рынка на российской почве совпал с правлением Николая I, одного из немногих некурящих самодержцев.  Удивительно, но именно при нем было издано множество официальных документов, прямо или косвенно касающихся сигар. Основной из них – Акцизный устав 1838 года, первый государственный фундаментальный документ - Положение об акцизах с табака, регулировавшее оборот табака в России и утвердившее акцизно-бандерольную систему взимания табачного налога, которая с изменениями и дополнениями просуществовала до 1919 года. Согласно данному Положению внутреннее производство, импорт и экспорт табака ничем не лимитировались - каждый желающий мог производить и продавать табак в оптовой и розничной форме. 

Сигарам в этом документе было отведено совсем немного места, а вот в принятых в его развитие документах сигара упоминается уже чаще. Так в списке с третьего циркулярного предписания Министра финансов Казенным Палатам, от 17 Декабря 1838 года с разрешениями по акцизу с табаку, в связи с вновь возникшими вопросами и недоразумениями, даются следующие разъяснения и предписания: 

«На сигарах внутреннего произведения из иностранного табаку, по месту его произрастания, или по присвоенным издавна названиям, не воспрещается надписывать: Havanna, Portorico, Domingo, Lafama, Manille, a la Christine, Dosamicos Konigs Cigaren, Trabucos, Regalia, и проч., означая на ящике адрес фабрики и накладывая на бандероли фабричное клеймо, или сургучную печать. То же самое дозволение распространяется и на курительный табак, набиваемый в мешки, или картузы. 

Причина сему дозволению есть та, что публика к таковым названиям привыкла, и что они означают при внутренней выделке род приготовления». 

В принятом в 1848 году новом положении об акцизе с табаку, сигара заняла еще более  достойное место среди прочих табачных изделий. Судите сами:

«Гл. V.— О табачных заведениях вообще. 

§ 21. Табачные фабрики и домашние заведения могут быть учреждаемы в столицах, портовых, губернских и уездных городах. 

Примечание. Предоставляется Министру Финансов разрешать учреждение вновь табачных фабрик и домашних заведений и в таких заштатных городах, торговых местечках и больших фабричных селениях, где, по его усмотрению, сие окажется удобным и не представится затруднения для надзора. 



§ 22. Табачные фабрики могут иметь купцы трех гильдий и лица, торгующие по свидетельствам первых трех родов.

§ 23. Крестьяне, со свидетельствами четвертого рода, и мещане могут иметь табачные домашние заведения.

§ 24. На фабриках могут быть приготовляемы табак и сигары из листьев и стебельков иностранных и Русских, а в домашних заведениях дозволяется приготовление табаку и сигар токмо из листьев и стебельков Русского произрастания, без примеси иностранных. 

§ 25. Для отличия табаку и сигар, приготовляемых из листьев Русского произрастания, от табаку и сигар, выделываемых из листьев иностранных, содержатели фабрик и домашних заведений обязаны на картузах, ящиках и пачках с Русским табаком и сигарами означать: «табак Русский или сигары из Русского табаку». На табаке и сигарах внутреннего приготовления из иностранных листьев, по месту их произрастания или по присвоенным издавна названиям, не воспрещается фабрикантам надписывать: на табаке – «табак Американский, Турецкий» и проч., а на сигарах «Havanna, Portorico, Domingo, Regalia» и проч.

§ 26. При табачной фабрике дозволяется иметь кладовую и одну лавку, и, сверх того, вне фабрики еще две лавки для розничной продажи. Фабрикант, желающий иметь более лавок, должен брать на каждую особый билет, с платежем, на основании статьи 474 Устава о Пошлинах (Свода Зак. Т. 5), независимо от установленного в статье 56 настоящего Устава свидетельства, на каждую табачную лавку. Под кладовую разрешается занимать и более одного покоя в том же доме, где находится фабрика, смотря по надобности, а для складки табаку в листьях и стебельках дозволяется иметь, с ведома акцизного Надзора и с установленною вывескою, кладовые в гостиных дворах и в частных рынках.

§ 27. Табачные домашние заведения имеют право на одну только лавочку.

§28. Из купеческих контор и складов может быть продаваем табак только оптом, т.е. листовой на одне фабрики, а приготовленном виде с таможенными бандеролями — в лавки, на то право имеющие, не менее десяти фунтов, в сигарах же не менее 1000 штук; продажа менее сего количества почитается розничною и производится из одних токмо лавок. На сем же основании фабриканты из своих кладовых имеют право продавать табак оптом купцам и в лавки; в розницу же не иначе, как из своих лавок.

§ 29. С домашнего заведения, не имеющего лавочки для розничной продажи, табак и сигары могут быть продаваемы другим розничным торговцам, на то право имеющим, не иначе, как оптом, т.е. табак — не менее 10 фунтов, а сигары — не менее 1000 штук.

§ 30. Купцы, не имеющие фабрик, могут иметь в городах, местечках и селениях табачныя лавки, со взятием на каждую лавку установленного § 56 свидетельства. 

Примечание. Черноморские казаки, на основании Высочайше дарованных им привилегий, могут, в пределах своих земель, производить продажу табаку под установленными бандеролями в лавках вместе с прочими товарами, без взятия гильдейских свидетельств, по одним только свидетельствам, на табачные лавки установленным. 



§ 31. Крестьяне, которые имеют в селениях мелочные лавочки, могут продавать в них табак и сигары из листьев Русского произрастания с бандеролями, покупаемые с фабрик и домашних заведений, без взятия свидетельств 4 рода, и только по свидетельствам, в пункте 4 статьи § 56 установленным. Право сие предоставляется и отставным нижним воинским чинам, приписанным к селениям.

§ 32. В табачных лавках, содержимых купцами и лицами по торговым свидетельствам первых трех родов, дозволяется продажа всех сортов табаку.

§ 33. В табачных лавочках, содержимых как хозяевами домашних заведений, так и не имеющими домашних заведений крестьянами по свидетельствам 4 рода и мещанами, дозволяется одна розничная продажа тертого и крошеного табаку и сигар из табаку Русского произрастания, с установленными бандеролями, и листового табаку и стебельков сего же произрастания».  

Спрос на табачные изделия в этот период свидетельствует об изменении симпатий курильщиков, на вкусы которых оказывает влияние не только мода, но и развитие производства.

До 1810 года курительный табак по объему потребления уступал нюхательному. Но начиная со времени царствования Александра I и, особенно, Николая I курительная трубка и сигара существенно потеснили привычную для той эпохи табакерку. Развитие российского производства сигар и курительного табака серьезно повлияло на процесс потребления.