Пьянящее золото на холме Красной пагоды (продолжение 6)

Она держит нефритовую трубку в губах, 

Выдыхает и красиво улыбается.

С верхних этажей доносятся чистые звуки  флейты.

Под чарующие звуки она выпускает пурпурный дым.

Небесный табак опьяняет красотой.

Ю Тонг (1618–1704)

Обширное выращивание табака во многих районах Поднебесной делало его все более доступным для многих потребителей, в том числе и для людей с относительно скромным достатком. Примерно к 1750 году потребителям, заботившимся о своем статусе, было доступно поразительное разнообразие различных сортов табака, деньги на которые можно было в буквальном смысле сжигать. В то же время увеличилось количество недорогих табаков, доступных для местного потребления. Таким образом, почти с самого начала закупки табака осуществлялись на двух ценовых уровнях. Растущий спрос на табак, как со стороны сельских курильщиков, так и со стороны жителей городов, был удовлетворен за счет расширения посевных площадей и усиления коммерческой специализации. Только  после 1800 года, когда демографический рост начал оказывать давление на запасы продовольствия, наметилось сокращение потребления табака среди менее обеспеченных людей.

С момента своего самого раннего появления в поздний период династии Мин до широкого распространения в эпоху Цин заморский табак, прежде чем стать окончательно «китайским»,  путешествовал во многих направлениях и по множеству путей. Этот процесс транскультурации, конечно, не был уникальным для Китая, он происходил примерно такими же темпами, как и в других частях Евразии. Как и в других контекстах, табак укоренился в Китае специфическими для местной культуры способами. Более того, в Китае, как и везде, должно было появиться критическое число достаточно состоятельных любителей курения, прежде чем здесь мог возникнуть интегрированный рынок табачных изделий премиум-класса. Это было достигнуто только после того, как практика курения была перенята снизу китайской элитой во второй половине семнадцатого века.

Курение трубки первоначально получило распространение в приграничных районах Китая среди людей с относительно низким социальным статусом. Вдоль южного побережья моряки и частные торговцы одними из первых попробовали табак; на северной границе первыми курильщиками были солдаты, каперы, а фрибутеры. Маньчжурская и монгольская знать быстро пристрастилась к трубке, как и простолюдины в Ляодуне и восточной Монголии. Однако, с точки зрения ханьцев, все монголы и чжурчжэни были варварами. Восточные туркестанцы, китайские мусульмане, дайи, наси и другие народы, торговавшие табаком вдоль западной границы, в сознании ханьцев были еще дальше удалены от центра «цивилизации».

Таким образом, употребление табака в Китае началось на окраинах империи среди тех, на кого высшее общество династии Мин смотрело свысока. Табак лишь постепенно внедрялся в культурный мир ханьской элиты. Знаменосцы и чиновники династии Цин, многие из которых еще до взятия под контроль в 1644 году северного Китая уже пристрастились к табаку, сыграли решающую роль в облагораживании табака, поскольку сделали курение респектабельным среди тех, кто занимал государственные должности. После завоевания Китая некоторые влиятельные ханьские  ученые и чиновники в Пекине и городах Нижнего Янцзы начали тяготеть к табаку, потому что они верили, что это полезно для здоровья, или потому, что курение подходит для развлечения. Первые последователи затем обучали других через межрегиональные сети, которые соединяли географически разбросанные элитные сообщества. К 1700 году многие представители высшего класса, как мужчины, так и женщины, уже умели курить. 

Переход курения от простолюдинов к элите и от мужчин к женщинам ни в коем случае не был предопределен и, возможно, вообще не произошел бы, если бы табак попал в Китай в другую эпоху. В крупнейших городах Китая появилась новая космополитическая элита, состоявшая из богатых торговцев, чиновников с учеными степенями и пожилых литераторов. Табак с самого начала рассматривался многими из этого эклектичного круга торговцев, художников и ученых как субстанция, способная выражать гостеприимство, концентрировать мысли, усиливать сексуальное удовольствие и поддерживать, или восстанавливать здоровье. Рассматриваемый в таком позитивном свете, табак уже легко пересекал границы статуса, класса и пола.

Как только табак вошел в царство городской космополитической элиты, он, как и многие другие предметы роскоши, стал предметом интереса со стороны исследователей. Начиная с конца семнадцатого века, известные литераторы и знаменитые ученые-врачи (жуйи) принялись описывать чудесные свойства табака. Многие публикации, начиная с бенкао (медицинские трактаты) и биджи (дайджесты) и заканчивая поэтическими сборниками, содержали ссылки на новую экзотическую траву, которая, как сообщалось, обладала способностью исцелять или предотвращать болезни, опьянять, как алкоголь, успокаивать, как чай, и облегчать социальные коммуникации. Также начали появляться специализированные тексты по табаку, в том числе руководства, в которых новичкам рассказывалось о тонкостях курения. Такие книги особенно нравились нуворишам, которые стремились к обретению литературной культуры. 

Примерно в течение первого столетия правления Цин длинная трубка была основным артефактом, которым пользовались все китайские курильщики табака, независимо от социально-экономического класса, географического положения или пола. Первоначальная популярность трубочного табака среди мужчин и женщин, простолюдинов, а также элиты была в немалой степени следствием его репутации как эффективной панацеи от всевозможных недугов. Предполагаемая польза табака для здоровья, широко рекламировалась читающей публике XVIII века с помощью популярных медицинских текстов, которые распространялись через процветающую междугородную торговлю книгами. Странствующие книготорговцы разносили выпускаемые справочники по городам и поселкам, тем самым распространяя информацию о табаке и его употреблении среди знати по всей стране. В разгар правления династии Цин многие представители высших классов, включая жителей отдаленных районов, имели доступ как к информации о табаке, так и к известным сортам табака высокого качества. К середине восемнадцатого века курение трубки стало почти повсеместно повседневным увлечением, как среди богатых, так и среди бедных. Мужчины и женщины, молодые и старые, высокопоставленные и мелкие чиновники, сельские жители и горожане — все научились курить.

Китайские литераторы XVII века, столкнувшиеся с беспрецедентной социальной практикой курения, имели лишь смутное представление о реальных путях проникновения табака в их общество. В различных заметках, написанных эссеистами об этом растении, многие пытались определить его место происхождения. Табак так стремительно распространился по всей территории Китая, что это даже дало основание некоторым историкам утверждать, что он был эндемическим растением, и издревле культивировался местным населением. Некоторые, такие как Ли Шихун, думали, что он пришел из Японии. Другие отмечали, что впервые он попал в провинцию Фуцзянь с Лусона, главного острова Филиппин, где испанцы основали свою колониальную столицу в 1571 году. Третьи, такие как Ян Шикун, полагали, что табак был завезен в Гуандун через Макао, а затем был перевезен на север солдатами династии Мин, мобилизованными для борьбы с маньчжурами. Удивительно, но мало кто интересовался тем, откуда изначально взялся табак. 

Больший интерес у этих ранних комментаторов вызывало то, каким удивительным образом новый обычай «просачивался вверх» от пространственных и социальных периферий к центру. Они отмечали, что он быстро продвигался вверх по социальной лестнице — от солдат и декадентской молодежи к обличенным властью мужчинам и даже к респектабельным женщинам. Для некоторых это стало поводом для тревоги: они осуждали табак как «зло», от которого отцы уже были не способны предохранить своих детей. Другие воспринимали табак с ликованием как «небесный аромат», который «спасал от холода и помогал скрасить одиночество».

(Продолжение следует...)