Пьянящее золото на холме Красной пагоды (продолжение 1)

Через трубку я вдыхаю горячий пар,

Из груди выдыхаю белые облака.

Слуги убирают пепел,

Приносят немного вина, 

Чтобы усилить опьянение.

Я подношу огонь (к чаше), 

Чтобы узнать, каков этот табак на вкус,

Он загорается в трубке из слоновой кости…

Шэнь Дэцянь

Табак мог попасть на территорию, контролируемую Маньчжурами, через восточную Монголию. По крайней мере, с 1631 года монгольские лидеры и великий хан Хунтайцзи (1592-1643), сын Нурхаци, основателя маньчжурского государства, обменивались табаком в качестве дипломатических подарков. Кстати, именно Хунтайцзи (известный также как Абахай) дал своему государству новое название – Цин (Чистое) – как противопоставление соседнему китайскому государству Мин (Светлое). Как и чжурчжэни (маньчжуры), восточные монголы, вероятно, закупали табак из нескольких источников, включая торговцев из Центральной Азии. В 1620-х годах купцы из Бухарского Узбекского ханства, например, продавали табак, контрабандой ввозимый через Россию или перевозимый по караванным путям Центральной Евразии в поселения южной Сибири, несмотря на строгие ограничения на табак, введенные русским царем Михаилом Федоровичем в 1618 году. В 1630-х годах бухарцы также перевозили китайский табак вместе с чаем, ревенем и текстилем в поселения московитов в Сибири. Несколько маршрутов между Китаем и Тобольском, сибирским форпостом, проходили через монгольские степи, и почти наверняка по пути они торговали табаком с различными монгольскими племенами.

Китайцы, занимавшиеся торговлей вдоль северной границы Шаньси и Шэньси, вероятно, также поставляли монголам выращенный в Китае табак, хотя, когда такая торговля фактически началась, неясно. Никаких письменных свидетельств о такой торговле до 1644 года не было установлено, но она вполне могла начаться еще до цинского завоевания. Согласно Тан Цзицуну, составителю «Яньсуйского справочника» за 1673 год, «в далеком прошлом» торговцы Шэньси-Шаньси приносили значительные таможенные доходы, поскольку они торговали большими количествами табака. Янсуй (или Юлинь), гарнизон, располагавшийся вдоль Великой стены в северной Шэньси, к югу от региона Ордос, долгое время был центром торговли чаем и лошадьми между южными ордосцами и монголами Китая. Однако в течение многих лет, предшествовавших 1673 году, «пограничные посты были переполнены товаром, и прибыли на рынках было мало». В результате крупные торговцы табаком, «столкнулись с трудностями». Тан Цзицун отметил, что десятью годами ранее, в 1663 году, генерал-губернатор Шэньси-Шаньси обратился к трону с просьбой отменить таможенные пошлины на табак, но даже это не вернуло крупных игроков  к торговле табаком. Вместо этого торговля перешла ко многим более мелким частным торговцам. Ухудшающееся состояние табачной торговли в этом регионе, проявило себя задолго до 1663 года, что позволяет предположить, что торговля табаком в приграничных районах Монголии также имела более длительную историю.

Коммерческий табак поступал как на монгольскую, так и на чжурчжэньскую территорию через пограничные конные рынки еще до 1644 года. Известно, что к 1630-м годам курение табака было распространено среди солдат, дислоцированных вдоль Великой Китайской стены. Некто Ван Пу утверждает, что небольшое количество табака можно было легко обменять на лошадей, потому что «люди на северной границе были подвержены заболеваниям, вызванным простудой, и их нельзя было вылечить без табака». Это наводит на мысль, что китайские торговцы, возможно, в течение некоторого времени торговали табаком, а также чаем и текстилем вдоль северной границы.

Примерно в это же время китайский табак стал ввозиться контрабандой в Маньчжурию из гарнизонов, номинально лояльных правительству династии Мин. Корейские контрабандисты также бороздили воды Корейского залива, пробираясь через пограничные линии, чтобы доставить контрабандный японский или корейский табак на территорию Маньчжурии. Одновременно земледельцы в Ляодуне начали выращивать табак, несмотря на строгие запреты Хунтайцзи. Хотя к любому простолюдину, уличенному в курении, применялись суровые наказания, потребление табака в Южной Маньчжурии росло. Китайский генерал Ян Фансин в начале 1633 года отмечал, что, хотя табак не приносит никакой пользы (и к тому же ужасно пахнет), «Маньчжуры, китайцы, чиновники и простолюдины» — все использовали его.

Таким образом, элита цинского государства приобщилась к курению задолго до завоевания Китая. Это касалось обоих полов и всех статусных групп. После отмены запретов в 1641 году даже видные представители императорского рода стали  открыто курить. Сами китайцы, а также европейские наблюдатели, находившиеся в то время в Китае, отмечали, насколько распространенной была эта социальная практика среди солдат и чиновников династии Цин. Некоторыми это объяснялось тем, что табак был незаменим для войск под знаменами монголов и маньчжуров, потому, что они верили, что это защитит их от малярии. 

Вступление цинских войск в Пекин оживило торговлю табаком в Северном Китае. Фермеры в районах Шаньдуна, расположенных вдоль Большого канала, особенно в Цзинин и Яньчжоу начали выращивать табак для продажи в столице. К 1647 году табачные фермы были уже широко распространены по всей префектуре Тяньчжоу. Каждый год из Пекина сюда устремлялся постоянный поток торговцев, чтобы скупить табак. Для этого они создали табачные гильдии во многих местах. Аналогичным образом, после цинского завоевания в пригородах вокруг Пекина местные фермеры также стали наращивать производство табака. Луи Ле Конт (1655-1728), французский иезуит, прибывший в Китай в 1687 году, писал, что табак растет прямо за городскими стенами. Однако табак местного производства продавался в основном для простолюдинов. Более состоятельные курильщики предпочитали табачные изделия, привезенные из Маньчжурии и Фуцзяня, а также из вновь возникших табаководческих районов, разбросанных по всей империи. 

Элитные курильщики, живущие в урбанизированных внутренних центрах наиболее процветающих регионов (Нижняя и Средняя Янцзы, Юго-Восточное побережье, Линнань и Северный Китай вокруг Пекина и Тяньцзиня), несомненно, были основными потребителями наиболее ценных табаков премиум-класса, выращенных в отдаленных горных районах. Все эти периферийные районы были особого типа: они неизменно располагались вблизи притоков крупных речных систем и всегда в пределах досягаемости крупного коммерческого центра, где табачные листья можно было перерабатывать и упаковывать для транспортировки на большие расстояния. В семнадцатом веке регионы Гань-Янцзы и Линнань, расположившиеся на ранее неосвоенных возвышенностях близ верховьев притоков реки Янцзы, оказались идеальными местами для коммерческого производства табака. Потрясения переходного периода между правлениями династий Мин и Цин и последующее сокращение численности населения в определенных зонах, пригодных для выращивания табака, побудили многих крестьян сажать его в средних и верхних районах Янцзы. Наиболее активно этот процесс начал развиваться после того, как в 1681 году династия Цин успешно подавила три феодальных восстания. Мигранты из Хокиена, Хакка и Пенгмина, заселившие эти территории, обнаружили, что выращивание табака в высокогорье может принести дополнительный доход. Некоторые фермеры в отдаленных районах Ганьсу, Сычуани и Юньнани аналогичным образом сочли выращивание табака  прибыльным занятием и тоже начали производить региональные табаки премиум-класса для продажи.

Цинские табачные фермеры не все были обездоленными крестьянами, вынужденными из-за бедности добывать пропитание на маргинальных землях в отдаленных горных районах. Многих сознательно привлекли экономические возможности, которые они увидели в рискованном, но потенциально прибыльном предприятии по выращиванию табака в горной местности. Пользуясь относительно низкими производственными и транспортными издержками, предприимчивые мигранты осознали потенциальную прибыль, которую можно получить от выращивания табака в высокогорье, и специально выращивали его для продажи торговцам, которые контролировали транспортировку товаров на большие расстояния на межрегиональном уровне. Таким образом, пространственное распространение табака с Юго-Восточного побережья в другие регионы Китая, происходившее, по меньшей мере, с 1600 года, в значительной степени можно объяснить решением многих китайских субъектов (крестьян, рабочих и торговцев), которые рассматривали табак как источник если не богатства, то, по крайней мере, как простое средство к существованию. В результате коллективных усилий многих стратегически мыслящих людей, которые отреагировали на растущий потребительский спрос на новый экзотический товар, табак стал высоко коммерциализованным и диверсифицированным сельскохозяйственным продуктом, который широко распространялся как на местных рынках, так и через региональные и междугородние торговые сети, раскинувшиеся по всей империи.