Новые Филиппины на Кубе

Друзья, мы продолжаем наше путешествие с сигарой на Восток. Сегодня попробуем заглянуть туда через уже хорошо известные нам земли. 

Среди любителей гаванских сигар нет, пожалуй, ни одного человека, который не слышал бы о знаменитых табачных плантациях Вуэльта Абахо на Кубе. Вот что пишет о них, например, не менее известный среди афисьонадос Густаво Бок, с именем которого связывают появление сигарных бантов:

«Единственные земли, подходящие для выращивания табака, из которого можно изготовлять изысканные гаванские сигары, находятся в западной части острова Куба в провинции Пинар-дель-Рио. Это небольшая территория. Цепь гор проходит через эту часть Кубы почти на равном расстоянии от Мексиканского залива на севере и Карибского моря на юге. Горы образуют своего рода хребет, упирающийся с одной стороны в залив, а с другой в море. Лучшие земли и плантации находятся на южной стороне гор в хорошо орошаемой холмистой местности, полной природной красоты, с мягким и чистым климатом. Этот район известен как Вуэльта Абахо. Ни одна другая часть Кубы не производит выращиваемые здесь сорта табака. Плодородная почва здесь шоколадного цвета и имеет глубину от двух до двенадцати футов. Сохранилось множество свидетельств тому, что в прошлом здесь существовали вулканы. Местные плантации всемирно известны качеством выращиваемого табака. Многие богатые и титулованные семьи Испании черпали свои состояния из земель этого настоящего сада. Большая часть зданий в этих поместьях была сожжена во время долгой и разрушительной войны между кубинцами и испанцами, поэтому практически все бывшие их владельцы возвратились на родину в Испанию».

Юрисдикция Пинар-дель-Рио была создана в 1774 году. Ее территория простиралась от реки Лос Паласьос до мыса Сан Антонио в западной части острова. При этом штаб-квартира вице-губернатора расположилась в поселке Гуане, основанном еще в 1602 году. Это придало территории большую значимость и воспринималось как знак признания ее географического и стратегического значения. До этого здесь царил хаос, обусловленный недостаточным вниманием колониальных властей и систематическим присутствием в прилегающих водах пиратов.

С самого начала колониального периода немногочисленные жители западного региона занималась животноводством, однако в XVI веке на землях, омываемых рекой Куягуатехо, стали появляться  табачные плантации, которые через два столетия получили широкую известность благодаря высокому качеству местного табака.

Сегодня мало кто знает, что этот район, тесно связанный с табаком, назывался изначально Новыми Филиппинами. Это название, провинция и возникший здесь город, получили в связи с притоком азиатских рабочих, прибывавших с Филиппин на работу на табачных плантациях. Среди местных жителей они были известны как манильские китайцы (Chinos Manila). Главным городом филиппинских мигрантов на Кубе до переименования был город Гуане. Некоторые историки считают, что это название имеет чисто кубинские корни. Однако, существует и другая версия, согласно которой колониальная столица района Гуане была названа так в честь города Гаане, располагавшегося на южной оконечности острова Халмахера (Молуккские острова). По сей день группа Молуккских островов является единственным районом в преимущественно мусульманской Индонезии, где проживает христианское большинство. 

История появления филиппинцев на кубинских плантациях такова. 

Захваченные испанцами Филиппины стали для них мостом в желанный мир пряностей и роскоши — соседствующая Индонезия была богата корицей и перцем, в Индии можно было покупать драгоценные камни и изделия из слоновой кости, а в Китае — шелк и фарфор. Хотя, в Испании не существовало товаров, на которые можно было бы обменять эти ценности, зато испанские колонии были избыточно богаты серебром, товаром, в котором крайне нуждались соседние с Филиппинским архипелагом земли.

В 1565 году при возвращении ĸонвоя флота Мигеля Лопеса де Легаспи из города Себу в Мексику испанский капитан Андрес де Урданета, рассудил, что пассаты Тихого океана могут формировать кольцо, подобное тому, что существует в Атлантике, и действительно нашел попутный ветер. Собственно, начиная с этого момента, и появился маршрут Акапулько — Манила, который часто называют первым регулярным рейсом в истории. Он имел особенно большое значение в колониальный период, в течение которого Филиппинские острова подчинялись вице-королевству Новой Испании. Этот статус сохранялся вплоть до получения независимости Мексиканской империи от Испании в 1821 году. 

Галеоны Манила-Аĸапульĸо перевозили в Меĸсиĸу товары, собранные ĸаĸ в Азиатсĸо-Тихооĸеансĸом регионе, таĸ и в Северной и Южной Америĸе, таĸие ĸаĸ шелĸ, специи, серебро, золото и другие товары жителей Азиатсĸо-Тихооĸеансĸих островов. Товары, привезенные из Азиатсĸо-Тихооĸеансĸого региона, отправлялись в Вераĸрус и переправлялись в Испанию и, посредством торговли, в остальную Европу, в то время ĸаĸ испано-меĸсиĸансĸие мореплаватели приносили с собой испанские и меĸсиĸансĸие обычаи, религию, языĸи, продуĸты питания и ĸультурные традиции на Филиппины, Гуам и Мариансĸие острова.

Торговля была главным источниĸом дохода для большинства испансĸих ĸолонистов на Филиппинсĸих островах. За всё время маршрут обслуживали 110 галеонов, ĸоторые ĸурсировали между Манилой и Аĸапульĸо в течение 250 лет (с 1565 по 1815 год). До 1593 года галеоны осуществляли три или больше рейсов в год. Однаĸо торговля по этому маршруту стала настольĸо аĸтивной, что севильсĸие ĸупцы, до того имевшие фаĸтичесĸую монополию на торговлю с Востоĸом и опасавшиеся увеличения ĸонĸуренции, убедили ĸороля Филиппа II принять заĸон, ĸоторый ограничивал число рейсов по маршруту двумя ĸораблями в год в любом направлении, при этом в случае необходимости разрешался ĸонвой из военных ĸораблей. С этими ограничениями для торговцев и администрации Филиппин стало важным строительство больших галеонов, предположительно они были самыми большими ĸораблями в мире на протяжении всего времени своего существования. В XVI веĸе они имели водоизмещение от 1700 до 2000 тонн, строились из филиппинсĸой древесины и могли перевозить до тысячи пассажиров. Галеон Консепсьон (исп. Concepción), спущенный на воду в 1638 году, был от 43 до 49 метров длиной и имел водоизмещение 2000 тонн. Сантисима-Тринидад (Santísima Trinidad) был 51,5 метра длиной. Большинство этих галеонов строились на Филиппинах, и тольĸо 8 (из 110) в Меĸсиĸе.

Главными товарами, ĸоторые перевозили галеоны, были пряности, фарфор, слоновая ĸость и изделия из неё, изделия из лаĸированной древесины и шёлĸовые тĸани; эти товары собирались с островов Пряностей и Юго-Восточной Азии и впоследствии переправлялись в Европу. В восточном направлении преимущественно шло меĸсиĸансĸое серебро, а расчёты осуществлялись серебряным стандартом. После прибытия в Новую Испанию грузы из Филиппин перевозились по суше до города Вераĸрус на побережье Меĸсиĸансĸого залива, отĸуда они доставлялись в Испанию. Маршрут избегал длительного и опасного пути через Индийсĸий оĸеан воĸруг мыса Доброй Надежды, ĸоторый ĸонтролировался голландцами после захвата ими у португальцев Капсĸой ĸолонии. Испанцы таĸже пытались наладить переправу через Панамсĸий перешееĸ, однаĸо густые джунгли и малярия сделали эти попытĸи безуспешными.

В течение двух с половиной столетий многие филиппинцы и мексиканцы плавали по проторенному пути в Мексику и на Филиппины в качестве матросов, членов экипажа, рабов, заключенных, искателей приключений и солдат, помогая Испании в ее торговле между Азией и Америкой. Большинство азиатских мигрантов в Мексику в этот период были филиппинцами и, в меньшей степени, другими азиатскими рабами, купленными у португальцев или захваченными в плен в ходе войны.

В ранний период испанской колонизации Филиппин испанцы пользовались местной системой кабальных рабов в обход так называемых Лейес-де-лас-Индиас для приобретения филиппинских рабов для обратного путешествия в Новую Испанию. Хотя точные цифры не известны, практика эта была настолько распространена, что «Законы о мореплавании и торговле» (1611-1635) ограничивали количество рабов, ввозимых на кораблях, до одного на человека (за исключением лиц высокого ранга), чтобы избежать истощения корабельных запасов. По прибытии в Акапулько ввоз рабов  облагался также высокими налогами в попытке сократить работорговлю. Процветала также и торговля филиппинскими женщинами в качестве рабынь, служанок и любовниц правительственных чиновников, членов экипажа и пассажиров, что вызывало в XVII веке крупные скандалы. Женщины составляли около 20 процентов мигрантов с Филиппин.

Филиппинцев также заставляли служить моряками из-за исконной морской культуры Филиппинских островов. К 1619 году экипажи манильских галеонов почти полностью состояли из местных моряков. Многие из них погибали во время плавания из-за жестокого обращения и невыносимых условий. Многие галеоны были старыми, перегруженными и плохо отремонтированными. Закон, принятый в 1608 году, ограничил экипировку филиппинских моряков (ropa necesaria), которая состояла из одной пары бриджей, что в дальнейшем привело к большому количеству смертей филиппинских моряков из-за переохлаждения. Эти условия побудили короля Филиппа III подписать в 1620 году закон, обязывавший торговцев выдавать соответствующую одежду местным экипажам. В этот период многие филиппинские моряки дезертировали, как только добирались до Акапулько. Себастьян де Пиньеда, капитан галеона Эспириту Санто, пожаловался королю в 1619 году, что из 75 филиппинцев на борту корабля для обратного плавания остались только пять. Остальные дезертировали. Часть этих моряков оседала в Мексике, женясь на местных женщинах (хотя некоторые, возможно, ранее были женаты на Филиппинах). Это не составляло большого труда, так как филиппинцы пользовались большим спросом у виноторговцев за их мастерство в производстве туба (пальмового вина). 

Обращенные в христианство филиппинцы составляли большинство свободных иммигрантов из Азии (chino libre) и могли владеть собственностью и обладать правами, которых не было даже у коренных американцев, включая право носить меч и кинжал для личной защиты. Они часто владели кокосовыми плантациями. Некоторые из них становились торговцами, как, например, Томас Пангасинан, уроженец Пампанги, который, согласно записям, заплатил тринадцать песо налогов за покупку китайских шелков с манильских галеонов в 17 веке. В городах Мехико, Пуэбла и Гвадалахара было достаточно филиппинских кварталов, что способствовало образованию отдельных рынков азиатских товаров, называемых Париан (по аналогии с рынками на Филиппинах). 

Не все филиппинцы оседали в Мексике. В поисках лучшей жизни многие из них просачивались на другие территории, включая Кубу. Собственно, название «Новые Филиппины» западная островная провинция и возникший здесь город, получили в связи с притоком азиатских рабочих, прибывавших с Филиппин на работу на табачных плантациях. Только в 1778 году регион был переименован в Пинар-дель-Рио, предположительно из-за сосновых лесов, густо произраставших вдоль реки Рио-Гуама. При этом Гуане указом короля Альфонса XII от 9 июня 1878 года получил статус муниципалитета в составе провинции Пинар-дель-Рио.  

В конце XVI века на запад острова стали прибывать канарские эмигранты, которые занялись здесь выращиванием табака. Табачные плантации и животноводческие фермы стали быстро множиться  на плодородной почве и открытых пастбищах, типичных для этих мест. Фермеров, которые зарабатывали на жизнь выращиванием «деликатных» культур, в просторечии окрестили гуахирос, местным словом, которое буквально означает «один из нас». Заслуживающее внимания экономическое значение регион приобрел к середине 1800-х годов, когда европейцы серьезным образом увлеклись табаком. Начался период расцвета Пинар-дель-Рио: открылись морские пути и протянулись железные дороги, чтобы облегчить транспортировку скоропортящихся продуктов. Район Vuelta Abajo стал известен как Мекка табака.

Что касается филиппинцев, то некоторые из них в последствии переехали в Гавану, где образовался большой китайский квартал известный как Баррио Чино. Другие отправились в Луизиану или отплыли обратно в Синалоа и Халиско в Мексике. Те, у кого были деньги, отправились в Испанию или вернулись в Манилу. 

Оставшиеся на Кубе быстро потеряли свои филиппинские связи, поскольку многие филиппинцы были похожи на местных кубинцев. Они могли говорить по-испански, они были католиками, им приходилось платить налоги или дань, и их испанские хозяева обращались с ними как с рабами. Тех из работавших на табачных плантациях, кого ловили на краже хотя бы одного табачного листа или на выращивании риса, который был основным продуктом питания, жесточайше наказывали вплоть до смертной казни. Тем не менее, их потомки дожили до наших дней. Вот почему на Кубе в некоторых именах сохранились филиппинские корни.

Генеалогическим исследованиям сегодня мешают несколько факторов. Наиболее значимым из них является использование терминов indio и chino. На Филиппинах аборигены были известны как индейцы, но они утрачивали эту классификацию, когда достигали Северной и Южной Америки, поскольку здесь этот термин относился к коренным американцам. Вместо этого они именовались «чинос», что привело к  путанице между ранними филиппинскими иммигрантами и гораздо более поздними китайскими иммигрантами, прибывшими в Новый Свет в конце 1800-х и начале 1900-х годов. Смешанные браки и ассимиляция среди коренных американцев также скрыли истинные масштабы филиппинской иммиграции, поскольку они стали неотличимы от основной массы крестьянства.

Другим фактором является существовавшая у филиппинцев традиция не иметь фамилий. Филиппинцы и филиппинские мигранты приобретали испанские фамилии либо после обращения в христианство, либо по принуждению в середине 19 века. Это очень затрудняет отслеживание филиппинских иммигрантов в колониальных архивах.