Первый курильщик

Непрекращающиеся дискуссии по поводу, того, кто первым ввел табак в обиход в Англии, навели некоторых исследователей на мысль, что корректнее было бы рассматривать в отдельности два вопроса, а именно, когда впервые англичане познакомились с табаком и кто первым из них закурил. Если с первым из данных вопросов историки в основном разобрались, то со вторым еще осталось немало неясностей. 

В этой категории  имеется несколько конкурентов. Например, Томас Прис (Прайс) (Thomas Prys (Price), 1564?-1634), валлийский солдат, мореплаватель и талантливый поэт. Прославился своими элегиями. С меньшим успехом участвовал в стихотворных баталиях бардов. Хотя эти стихотворения  не имеют большой литературной ценности, но они проливают некоторый свет на его бурную, полную приключений жизнь. В конце XVI века Пирс участвовал в войнах  под командованием сэра Роберта Дадли, графа Лестера (Sir Robert Dudley, earl of Leicester). Служил в армии, которая противостояла Непобедимой Армаде в 1588 году. Также Пирс воевал  во Франции, Испании, Шотландии и Ирландии. Купив корабль, отправился на пиратский промысел к берегам Испании. Участвовал в экспедициях сэра Уолтера Рэли и сэра Фрэнсиса Дрейка. 

В одном из своих стихотворений Томас Пирс  утверждает, что он, капитан Уильям Мидделтон (William Middleton) и капитан Томас Коэт (Thomas Koet) были первыми, кто «пил» (курил) табак на улицах Лондона. Об этом впервые написал летописец, коллекционер и меценат Томас Пеннант (Thomas Pennant, 1726-1798) в своем капитальном труде Tours in Wales, в котором он описывает свои путешествия по Уэльсу, осуществленные в период между 1773 и 1776 годами. Интересно, что Пеннант настаивает при этом, что курили вернувшиеся домой колонисты вовсе не трубку, а … сигары! Вот, что конкретно он пишет об этом в своем комментарии об Уильяме Мидделтоне:

«Говорят, что он вместе с капитаном Томасом Прайсом из Пласьоллина и неким капитаном Коэтом был первым, кто курил или (как они это называли) пил табак публично в Лондоне; и что лондонцы стекались отовсюду, чтобы посмотреть на них. Курительные трубки тогда еще не были изобретены, поэтому они использовали скрученные листья, или сигары (segars). Это новшество обычно приписывают сэру Уолтеру Рэли. Может быть, и так; но он был слишком хорошим придворным, чтобы курить на людях, особенно в царствование Якова, который даже снизошел до того, чтобы написать книгу против этой практики под названием "Противодействие табаку" (The Counterblast to Tobacco)».

Впрочем, многие исследователи считают это утверждение Пеннанта его личным, ничем не подтвержденным мнением, тем более, что в тексте нет ни ссылки на время, когда это произошло, ни других значимых деталей. Кроме того оно противоречит сведениям современников, которые во время высадки вернувшихся  27 июля 1586 года из Виргинии колонистов с изумлением наблюдали странное зрелище курения табака из трубок,  вызвавшее всеобщую сенсацию. Вот как, в частности, описывает это событие историограф  королевы Елизаветы Уильям Кэмден (William Camden, 1551-1623)  в своем труде History of the Most Renowned and Victorious Princess Elizabeth («История самой известной и победоносной принцессы Елизаветы»: «Эти люди …,  были, насколько я знаю,  первыми,  кто привез в Англию это индейское растение, которое они называют Табакка и Никотиа (Tabacca and Nicotia), или табак, который они использовали против болезней так, как их научили индейцы. Конечно, с того времени он стал пользоваться большим спросом и продаваться по высокой цене. В скором времени многие мужчины повсеместно, одни из-за распущенности, другие ради здоровья, с ненасытным желанием и жадностью вдыхали его вонючий дым через глиняную трубку и тут же снова выпускали его из своих ноздрей.  В большинстве городов табачные лавки стали теперь так же обычны, как пивные и таверны. Тела англичан, которые восторгаются этим растением, деградировали (как остроумно заметил один из них) до варварского состояния, ибо они тешат себя мыслью, что можно вылечиться теми же самыми средствами, что используют дикари».

Однако Кэмден ошибался: как мы уже знаем, англичане начали употреблять табак намного раньше. Сошлемся на уже упомянутых нами Пьера Пена и Матиаса де Л'Обеля, которые с известной осведомленностью описали растение и способ его применения через сожжение: 

«Вы увидите, как капитаны кораблей и другие, кто побывал там [в Новом Свете], используют маленькие трубочки, сделанные из пальмовых листьев, кончик которых набит сухими листьями этого растения. Его поджигают, как можно шире открывают рот и сильным вдохом втягивают в себя дым. Благодаря этому, как они говорят, они притупляют чувство голода и жажды и восстанавливают свои силы и дух».

Действительно, английское общество приобщалось к табакокурению стремительнейшим образом. В начале XVII в. табак означал в жизни местной аристократии то же, что и балы, езда на лошади, охота или карточная игра. Модники того времени таскали с собой целый арсенал курительных принадлежностей, который включал в себя набор глиняных трубок, украшенных серебром или золотом, табакерку из слоновой кости или какого-нибудь металла, вмещающую не менее фунта табака, нож для его резки, серебряные щипцы, служившие для раскуривания трубки тлеющими угольками и т.д. Сами себе они присвоили титул reeking gallants, что, мягко говоря, означает «пропахшие табаком денди». Можно представить себе, что творилось в театрах, где они любили проводить время. У них были и другие излюбленные места встреч, где новичок всегда мог постичь все премудрости ритуала курения. Здесь же можно было научиться пускать кольца, делать глубокие затяжки или пропускать дым через нос.

Удивительно то, что о табакокурении, которое настолько прочно укоренилось в английском обществе, ни слова не сказано в пьесах Шекспира! Некоторые историки объясняют этот факт тем, что его творчество разворачивалось в период правления Якова I, ярого противника курения. Возможно, Шекспир боялся потерять его благосклонность и тем самым закрыть себе доступ ко двору. Однако, это всего лишь догадки. Что же касается короля, то как только в его казну потекли рекой деньги, вырученные от продажи табака, выращенного в английских колониях, то он сразу закрыл глаза на вред, наносимый курением. А ведь в своем трактате он утверждал, что торговать табаком означает не что иное, как «играть на руку испанским врагам».

Импортные пошлины на ввозимый в Англию виргинский табак, ставший быстро весьма популярным среди курильщиков, действительно приносили казне немалые доходы. Его импорт рос ускоренными темпами. Если в 1622 г. в Англию было ввезено всего 60 тыс. фунтов табака, то в 1628 г. – уже 500 тыс. фунтов, а в 1639 г. – 1500 тыс. фунтов. К концу XVII в. Англия уже импортировала ежегодно более 20 млн фунтов колониального табака!