Огоньку не найдется? (Продолжение 1)

Говоря об искусстве прикуривания нельзя, конечно, не вспомнить о легендарной «Кармен» Проспера Мериме. Вот два характерных отрывка из этого бессмертного произведения:

«Не считая нужным обижаться на малое значение, какое он, видимо, придал моей особе, я растянулся на траве и непринужденно спросил, нет ли у него огнива. И тут же вытащил свой портсигар. Незнакомец все так же молча порылся у себя в кармане, достал огниво и услужливо высек для меня огонь. Он несомненно становился покладистее — он сел против меня, не расставаясь, правда, со своим оружием. Закурив, я выбрал лучшую из оставшихся у меня сигар и спросил, не курит ли он.

— Курю, сеньор, — ответил он.

То были первые сказанные им слова, и я заметил, что он произносит s не по-андалусски, из чего можно было заключить, что он путешественник, как и я, но только не совсем археолог.

— Возьмите, пожалуйста, вот эта недурна, — сказал я, предлагая ему настоящую гаванскую сигару.

Он слегка наклонил голову в знак благодарности, прикурил от моей сигары, еще раз кивнул мне и затянулся с нескрываемым наслаждением.

— До чего ж я давно не курил! — воскликнул он, медленно выпуская первую затяжку изо рта и ноздрей.

В Испании выкуренная вместе сигара располагает людей друг к другу, подобно угощению хлебом и солью на Востоке».

А вот и сама Кармен:

«Однажды вечером, в час, когда уже ничего не было видно, я курил, облокотясь на парапет набережной; какая-то женщина поднялась по лестнице, ведущей к реке, и села рядом со мной. В волосах у нее был большой пучок жасмина, цветы которого изливают вечером пьянящий аромат. Она была просто и даже, быть может, бедно одета во все черное, как большинство гризеток в этот поздний час. Порядочные женщины носят черное лишь утром, а вечером одеваются à la francesa. Подойдя ко мне, купальщица сбросила на плечи мантилью, покрывавшую ее головку, «и в свете сумрачном, струящемся от звезд», я увидел, что она невысока, молода, хорошо сложена и что у нее огромные глаза. Я тотчас же бросил сигару. Она оценила этот чисто французский знак внимания и поспешила сказать, что очень любит запах табака и даже сама курит, когда ей попадаются некрепкие душистые papelitos. По счастью, в моем портсигаре нашлись именно такие сигареты, и я с готовностью угостил ее. Она соблаговолила взять одну из них и зажгла ее о кончик тлеющей веревки, которую за медную монетку принес нам какой-то мальчик. Пуская одновременно струйки дыма, мы так заговорились с прекрасной купальщицей, что остались на набережной почти одни».

Следует заметить, что практика использования для прикуривания тлеющих фитилей до появления дешевых зажигалок широко использовалась во многих странах. Например, в некоторых городах Индии на остановках общественного транспорта в часы пик подвешивали метровые тлеющие фитили, чтобы пассажиры могли перекурить перед посадкой, не загрязняя платформу обугленными спичками, а воздух — серой. Аналогичная «услуга» могла оказываться и возле общественных туалетов. Киношный вариант, свойственный вестернам, предполагает использование в этом качестве горящего бикфордова шнура от динамитной шашки. В этом смысле весьма показателен любимый многими эпизод из фильма «Белое солнце пустыни». Есть, правда,  и обратный вариант. Я как-то писал уже об этом, но повторюсь:

В документальном фильме «Алтарь Победы. Партизаны» («НТВ» 27.12.09) приводится интересный факт. Оказывается, во время Великой Отечественной войны партизанам из Центра присылали гаванские сигары. Это было лучшим подарком для подрывников, которые вели упорную «рельсовую» войну против фашистов. Работали они, как правило, в паре. Один боец закладывал на стыке рельс заряд, а «курильщик» поджигал фитиль. Сигара в этом качестве была удобна тем, что горела долго и не гасла.

Возникает вопрос, а откуда появились эти сигары? Возможно, речь идет как раз о части тех гаванских сигар, которые были безвозмездно поставлены в те тяжелые времена кубинцами борющемуся с врагом советскому народу. Об этом сообщалось в газете «Правда» от 25 июля 1941 года: 

«Подарок кубинских рабочих красноармейцам

НЬЮ-ЙОРК, 24 июля. (ТАСС). По сообщению выходящей в Гаване газеты «Нотисиас де Ой», центральный комитет федерации рабочих табачной промышленности решил отправить 1 млн. сигар в подарок «храбрым советским солдатам, рабочим и крестьянам, которые в настоящее время защищают СССР - будущее и надежду всего человечества».

Что касается России, то в XIX веке, при прикуривании у прохожего также соблюдались определенные правила вежливости: если на улице подходили к незнакомому человеку и просили у него прикурить, то приподнимали шляпу со словами: «Позвольте прикурить». Прикурив, снова приподнимали шляпу и отдавали легкий поклон, получая поклон в ответ. Считалось невежливым зажечь спичку и прикурить прежде, чем от нее прикурит сидящий рядом курильщик, приготовившийся закурить. В присутствии дам без их позволения не курили. Иногда гостю подавали свечу (она так и называлась -«курительная свеча»), чтобы он смог прикурить. Помните эту сцену в «Ревизоре»?:

«Хлестаков. А, милости просим! Садитесь, садитесь. Не хотите ли сигарку? (Подает ему сигару).

Лука Лукич (про себя, в нерешимости). Вот тебе раз! Уж этого никак не предполагал. Брать или не брать?

Хлестаков. Возьмите, возьмите; это порядочная сигарка. Конечно, не то, что в Петербурге. Там, батюшка, я куривал сигарочки по двадцати пяти рублей сотенка, просто ручки потом себе поцелуешь, как выкуришь. Вот огонь, закурите. (Подает ему свечу.)

Лука Лукич пробует закурить и весь дрожит.

Да не с того конца!

Лука Лукич (от испуга выронил сигару, плюнул и, махнув рукою, про себя). Черт побери все! сгубила проклятая робость!

Хлестаков. Вы, как я вижу, не охотник до сигарок. А я признаюсь: это моя слабость. Вот еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен. Как вы? Какие вам больше нравятся — брюнетки или блондинки?».

В наше время прикуривать от свечи считается дурным тоном и даже плохой приметой. Поверье о том, что не стоит прикуривать от свечи, быстро укоренилась у простого народа. Многие люди боялись даже самые дешевые сальные свечи разжигать одной лучиной. Основана данная примета на древней легенде. В старину все корабли всегда шли на свет, сияющий в окошке маяка. Последний был устроен так, что, если человек, находящийся в маяке, наклонялся прикурить к огню, он закрывал окошко собой. В итоге полоска света не была видна, и корабли попросту теряли ориентацию в пространстве.

Есть, правда, и другое объяснение этому суеверию. Изначально свечку считали мини-символом человека, а ее пламя — «коридором» между двумя мирами. Поэтому мешать горению свечи было опасно. Такое действие могло навредить человеку и прервать его связь с внешним миром. 

(Продолжение следует...)